Господи, я чувствовала, что влюблена в Нью-Йорк не на шутку. И с каждым днем, все больше вбирая, впитывая его в себя, прикипала к нему душой еще сильнее.
Устроившись на кожаном сиденье, я потянулась к Гидеону и, сжав его руку, спросила:
— Тебе будет спокойнее, если мы с Кэри на выходные тоже свалим куда-нибудь из города? Скажем, смотаемся в Вегас?
Глаза Гидеона сузились.
— А я что, представляю собой угрозу для Кэри? Ты поэтому слышать не хочешь об Аризоне?
— Что? Нет. Я так не думаю. — Поерзав на сиденье, я взглянула ему в глаза. — Но порой, чтобы заставить его разоткровенничаться, требуются посиделки на всю ночь.
— Ты так не думаешь, — пробормотал он, повторяя мою фразу и, похоже, игнорируя все остальное.
— Представь себе ситуацию: Кэри уже готов поговорить по душам, но тут вспоминает, что ты рядом и мне не до него. — Мы подскочили на выбоине, и я схватила кружку двумя руками. — Послушай, ну избавься ты наконец от этой дурацкой ревности в отношении Кэри. Пойми, Гидеон, когда я говорю, что он мне как брат, это не прикол такой. Тебе не надо его любить, просто надо усвоить, что он представляет собой неотъемлемую часть моей жизни.
— А ты говорила ему то же самое насчет меня?
— В этом нет необходимости. Он и так все понимает. Я просто стараюсь достичь компромисса…
— Компромиссы не по моей части.
У меня поднялись брови.
— В бизнесе, не сомневаюсь, так оно и есть. Но это взаимоотношения, Гидеон. Предполагается, что обе стороны должны давать и…
Рык Гидеона не позволил мне закончить фразу.
— Мой самолет, мой отель — и куда бы вы оттуда ни сунулись, вас будет сопровождать охрана.
Его внезапная неохотная капитуляция поразила меня настолько, что на какое-то время я лишилась дара речи. Достаточно долгое для того, чтобы его брови вопросительно изогнулись над пронизывающими голубыми глазами.
— А тебе не кажется, что это уже некоторый перебор? — проворчала я. — Со мной ведь будет Кэри.
— Ты уж не обессудь, но после прошлой ночи я не могу доверить ему твою безопасность. — С этими словами он отпил кофе, всем своим видом давая понять, что для него обсуждение закончено. Он познакомил меня с приемлемым для него вариантом решения.
Я бы, наверное, возмутилась подобным произволом, если бы не понимала, что за всем этим стоит искренняя забота обо мне. В шкафах моего прошлого таились кошмарные скелеты, а поскольку, начав встречаться с Гидеоном, я невольно попала под прицел средств массовой информации, никто не мог исключить появления Натана Баркера прямо у моих дверей. Ну и кроме того, стремление контролировать все, имеющее к нему какое-либо отношение, было неотъемлемой частью натуры Гидеона. И если я собиралась иметь с ним дело, то мне следовало принимать его таким, каков он есть.
— Ладно, — согласилась я. — Ты там каким отелем владеешь?
— У меня их несколько. Сможешь выбрать по вкусу. — Он повернулся и выглянул в окно. — Скотт отправит тебе список электронной почтой. Когда решишь, сообщи ему, и он все организует. Мы вылетим вместе, вместе и вернемся.
Я откинулась на сиденье и, пригубив кофе, заметила, как лежавшая на колене его рука сжалась в кулак. Судя по отражению в стекле, лицо Гидеона было бесстрастным, но я физически ощущала его настроение.
— Спасибо, — проворковала я.
— Не за что. Меня, Ева, это вовсе не радует. То, что отмочил твой приятель, уже само по себе хреново, но из-за этого мне еще и выходные придется провести без тебя.
Расстроенная тем, что мне приходится его огорчать, я забрала у него кружку, сунула, как и свою, в держатель на спинке сиденья, а сама забралась к нему на колени и обхватила руками за плечи.
— Поверь, Гидеон, я ценю твое решение. Это много для меня значит.
Его пронизывающие голубые глаза поймали и удержали мой взгляд.
— Как только я увидел тебя, сразу понял, что ты сведешь меня с ума.
Припомнив, какова была наша первая встреча, я улыбнулась:
— Это что, когда я шлепнулась задницей на пол в холле Кроссфайра?
— Раньше. Снаружи.
Я нахмурилась и уточнила:
— Снаружи? Это где?
— На тротуаре.
Гидеон обхватил мои бедра и стиснул их в той властной хозяйской манере, что всегда пробуждала во мне болезненную тягу к нему.
— Я направлялся на встречу. Буквально минута — и мы бы разминулись. Я уже садился в машину, когда ты вдруг вышла из-за угла.
В тот день меня так потрясло великолепное здание, что я не видела ничего вокруг. Но вот когда я уже выходила из него, мое внимание привлек припаркованный у тротуара внедорожник «бентли».
— Ты меня сразила с первого взгляда, — проворчал Гидеон. — Я просто глаз оторвать не мог. Хотел тебя трахнуть, причем немедленно. Хотел так сильно, что можно было спятить. Готов был взять тебя силой.
Ну как могло случиться, что тогда, в нашу первую встречу, я ничего такого не заметила? Я искренне считала, что наше столкновение в фойе было чистой случайностью. Но он собирался уехать… то есть получается, намеренно вернулся обратно. Ради меня.
— Ты остановилась прямо возле «бентли», — продолжил он, — и запрокинула голову. Ты смотрела на здание, а мне представилось, что ты стоишь на коленях и точно так же смотришь на меня. — Гидеон издал низкий рык, заставивший меня изогнуться у него на коленях.
— «Так же» — это как? — шепотом спросила я, загипнотизированная пламенем в его глазах.
— С возбуждением. Отчасти восхищенная… отчасти устрашенная. — Он сильнее прижал меня к себе. — Я просто не мог не последовать за тобой внутрь. И надо же, войдя, увидел почти то, что хотел. Ты на полу, чуть ли не на коленях, смотришь на меня снизу вверх. Я за одно мгновение успел навоображать себе с полдюжины вариантов того, что бы с тобой проделал, окажись ты еще и голой.
Я сглотнула, памятуя о том, что моя реакция на него была схожей.
— Когда я увидела тебя впервые, на меня накатили мысли о сексе. Безумном, яростном сексе.
— Я это видел. — Его руки скользнули вверх по моей спине. — И я знаю, что ты тоже видела, что я… что у меня внутри. Видела меня насквозь.
Как раз это и сшибло меня на задницу — в буквальном смысле. Заглянув ему в глаза, я ощутила его скрытую силу, то, как обуздывает он свои порывы: ощутила мощь и вожделение, желание и самоконтроль. Где-то внутри я уже тогда знала, что он будет владеть мною. И мне было несказанно приятно узнать, что он, оказывается, испытывал похожие чувства.
Ладони Гидеона легли на мои лопатки, прижимая меня к нему.
— Никто и никогда не видел этого, Ева. Ты единственная.
У меня до боли перехватило горло. Гидеон был силен и суров, но со мной мог быть таким ласковым. Чуть ли не по-детски, что особенно трогало меня, поскольку эти порывы были чисты и неуправляемы. Ну что ж, если никто не удосужился заглянуть глубже, увидеть что-то помимо сногсшибательной внешности и обалденного банковского счета, значит они не заслуживают права по-настоящему его знать.