Догнав на тротуаре, он обнял меня за талию, отчего по всему телу пробежала дрожь.
— Почему? Хочешь обменяться нотами?
— Конечно. А почему нет?
К тому времени, когда мы разделались с ланчем, я уже прекрасно понимала, что подогревало ненависть Кристофера. Он заботился только о том единственном человеке, которого видел в зеркале. Гидеон был красивее его, богаче, влиятельнее, увереннее… был больше его во всем. И Кристофера попросту заживо поедала зависть. Его воспоминания о Гидеоне были окрашены верой в то, что ребенком Гидеон присваивал все родительское внимание. Возможно, в какой-то мере это и соответствовало действительности, учитывая, что Гидеон был трудным ребенком, но с возрастом это мальчишеское соперничество перешло на иной уровень, особенно после того, как «Кросс индастриз» стала основным держателем акций «Видал рекорде». Я сделала мысленную заметку: непременно спросить Гидеона, зачем ему это понадобилось.
Когда мы остановились возле Кроссфайра, чтобы распрощаться, рядом, подняв фонтан брызг, промчалось такси. Пытаясь увернуться от брызг, я чуть не сшибла Кристофера.
— Ева, — сказал он, — я хотел бы куда-нибудь тебя пригласить. Может быть, поужинаем?
— Мне сейчас некогда, — отговорилась я. — Мой сосед по квартире очень серьезно пострадал, нуждается в уходе, и я стараюсь как можно больше времени проводить с ним.
— Ладно, мой номер у тебя есть, — улыбнулся Кристофер и поцеловал мне тыльную сторону ладони. Уверена, он считал этот жест неотразимым. — Да и я о себе напомню.
Я зашла в Кроссфайр и направилась к турникету, но меня остановил один из одетых в черную униформу сотрудников службы безопасности.
— Мисс Трэмелл, — улыбнулся он. — Будьте любезны пройти со мной.
Заинтригованная, я прошла за ним в офис охраны, где при поступлении на работу мне выдали служебный пропуск. Охранник открыл дверь, и я увидела Гидеона.
Он стоял, прислонившись к столу и скрестив руки на груди, прекрасный, соблазнительный и несколько озадаченный. Когда дверь за нами закрылась, он вздохнул и покачал головой:
— Что, есть еще и другие связанные со мной люди, на которых ты собираешься наезжать ради меня?
— Ты опять за мной шпионил?
— Не шпионил, а приглядывал, на всякий случай. Как бы чего не вышло.
Я выгнула бровь:
— А откуда ты знаешь, наезжала я на него или нет?
Его улыбка сделалась шире.
— Потому что я тебя знаю.
— Так вот, я на него не наезжала. Честное слово. — Он посмотрел на меня с сомнением, и я повторила: — Не наезжала. Да, собиралась, но передумала. А почему мы в этом помещении?
— Ангел, а ты что, затеяла нечто вроде крестового похода?
Так мы и перебрасывались фразами. Я не очень понимала, к чему этот разговор, но не слишком беспокоилась на этот счет, поскольку до меня дошло нечто более существенное.
— Ты сам-то отдаешь себе отчет в том, как спокойно отреагировал на мой ланч с Кристофером? Впрочем, то же самое можно сказать и о моей реакции на твое времяпрепровождение с Коринн. Мы оба воспринимаем это совсем иначе, чем восприняли бы месяц назад.
Гидеон вообще стал другим. И когда улыбнулся, даже в теплом изгибе его губ виделось что-то уникальное.
— Просто мы доверяем друг другу, Ева. Приятное чувство, не правда ли?
— Доверие к тебе вовсе не означает, что меня меньше волнует происходящее между нами. Можешь объяснить, зачем мы прячемся в этом офисе?
— Благовидный предлог. — Выпрямившись, Гидеон шагнул ко мне, взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал. — Я люблю тебя.
— О, да ты уже запросто это выговариваешь.
Он запустил пальцы в мою новую прическу:
— Помнишь, когда ты пережила ночной кошмар, а я поздно вернулся? Ты тогда гадала, где я был.
— Мне и сейчас интересно.
— Я был в отеле, освобождал номер. «Сексодром», как ты его называла. Но объяснять это тебе, когда тебя выворачивало, было как-то не с руки.
Я резко выдохнула. Узнать, где он тогда пропадал, было для меня облегчением. Еще большим облегчением было узнать, что «сексодрома» больше не существует.
Его обращенный ко мне взгляд был мягким и теплым.
— Я вообще о нем забыл, пока этот вопрос не всплыл у доктора Петерсена. Мы оба знаем, что мне он больше не потребуется. Моя девушка предпочитает кроватям транспортные средства.
Улыбнувшись, он направился к выходу. Я проводила его взглядом.
Охранник заполнил дверной проем, и я отогнала роившиеся в голове мысли в сторону, решив разобраться с ними позднее, когда у меня будет время толком сообразить, во что все это может вылиться.
* * *
По пути домой я купила бутылку газированного апельсинового сока взамен шампанского. Время от времени мне попадался на глаза «бентли», упорно следовавший за мной, всегда готовый подвезти. Еще недавно меня это просто бесило, потому что служило постоянным напоминанием о фактическом разрыве с Гидеоном. Теперь вид машины вызывал у меня улыбку.
Доктор Петерсен был прав. Воздержание и некоторое отстранение прояснили мне голову. Каким-то образом расстояние между мною и Гидеоном сделало нас обоих сильнее, научило больше ценить друг друга и в меньшей степени воспринимать все как само собой разумеющееся. Я любила его сейчас больше, чем когда-либо, но собиралась провести время в компании Кэри, меня не тревожило, где и с кем будет Гидеон. Я твердо знала, что мыслями и сердцем он со мной.
Зазвонил телефон. Я вытащила его из сумочки, увидела на экране, что это мама, и ответила:
— Привет, мамуля.
— Не понимаю, что они ищут! — с ходу заявила она со страхом и раздражением в голосе. — Никак не оставят Ричарда в покое. Сегодня нагрянули в офис и скопировали записи всех камер видеонаблюдения.
— Детективы?
— Да. Никак не отвяжутся. Чего они хотят?
Я свернула за угол, к своей улице.
— Поймать убийцу. Вероятно, пытаются отследить все передвижения Натана. Время рассчитать или что-то в этом роде.
— Чушь какая-то!
— Ну, это ведь только мое предположение. Да не переживай ты. Ничего они не нароют, ведь Стэнтон невиновен. Все будет в порядке.
— Ева, он так хорошо проявил себя в связи с этими событиями, — мягко произнесла она. — И так заботится обо мне.
— Знаю, мама, — вздохнула я, уловив в ее голосе извиняющиеся нотки. — Я тебя понимаю. Папа тоже. У тебя все так, как должно быть. Никто тебя не осуждает. У нас у всех все в порядке.
Успокаивая ее, я добралась до своего дома, и за это время у меня возник другой вопрос: а что выяснят полицейские, если проверят еще и записи видеокамер в Кроссфайре? Ведь они фактически запечатлели историю моих отношений с Гидеоном с самого начала — с того момента, как я столкнулась с ним в вестибюле, — со всеми их противоречиями, взлетами и падениями. Что же получается: детективы вот так запросто познакомятся со столь личными, интимными моментами моей жизни.