«Все это очень подозрительно, – думала Лола, – Анна при ее характере не могла так просто успокоиться. Возможно, она грозила тому типу, шантажировала его, и он решил избавиться от чересчур опасной и докучливой любовницы? Ему-то было что терять…»

Лола вспомнила внезапно, что Анна при встрече хотела пригласить ее к себе, но потом позвонила по мобильнику и резко передумала. То есть в это время у нее в квартире кто-то был. Мужчина, причем достаточно близкий. Постороннему человеку ключи не оставишь. Конечно, это мог быть доверенный мастер по ремонту квартиры, к примеру, но не то у Анны было положение, чтобы ремонт затевать. Сначала надо бывшего мужа с жилплощади выписать, а потом уж квартиру отделывать! Так что ремонт отпадает.

– А ты не знаешь ли, – начала она, но в это время в устойчивый ровный рев близнецов вкрались визгливые вариации.

– Это Сашка! – крикнула Милка и рванула в комнату.

Лола потащилась за ней.

– Обкакался! – Милка с торжеством потрясала использованным памперсом.

Невольно вдохнув полной грудью, Лола обрадовалась, что не успела съесть ни одного пирожного. Милка протиснулась в ванную, ребенок свисал у нее с руки, как тряпичная кукла. На полу валялись остатки плюшевого бегемота, близнецы успели его распотрошить. Из ванной слышался шум воды и басовитый рев.

– Зачем же вы бегемота разорвали? – спросила Лола Машку.

Та засунула палец в рот и глядела невинным синим взором. Рев в ванной перешел в истошный визг.

– Ты что, его кипятком шпаришь? – не выдержала Лола, приоткрыв дверь.

– Просто мыться не любит, грязнуля, как все мужчины! – отмахнулась Милка.

Шлеп! – из кухни раздался грохот падающего стула, звон бьющейся посуды, и подруги увидели, что Машка успела стянуть со стола коробку с пирожными, а заодно и уронила две пустые чашки. Пока Лола подхватила с полу хулиганское дитя, оно успело слопать последнюю корзиночку.

«В маму пошла!» – подумала Лола.

– За что мне такое наказанье! – привычно взвыла Милка, и Лола поняла, что пора уходить.

Они расцеловались с Милкой и договорились не пропадать. Сашка-какашка и Машка-обжора не обратили на ее уход никакого внимания, они делили следующего плюшевого бегемота.

Выйдя на улицу, Лола подумала, что ее звери по сравнению с Милкиными деточками – сущие ангелы, даже у попугая нет такого темперамента, и у кота не такая быстрая реакция. Про Пу И нечего и говорить, песик – чистое золото. Как же Лола по нему соскучилась!

* * *

Леня подошел к двери и позвонил.

В этой квартире жил тот самый молодой ювелир Толя Липский, адрес которого дал Маркизу Иван Францевич Миллер.

За дверью послышались торопливые шаги, и озабоченный женский голос осведомился:

– Кто здесь?

– Я к Анатолию Борисовичу, по делу! – проговорил Леня, предъявив дверному глазку широкую лучезарную улыбку, которая безотказно действовала на женщин от десяти до восьмидесяти лет.

– Вы по записи?

– Нет, но я от Ивана Францевича!

Имя Миллера подействовало не хуже пароля.

Заскрежетали многочисленные запоры, и дверь открылась. На пороге стояла высокая темноволосая женщина средних лет с удивительно хорошей осанкой. Лицо ее показалось Лене очень знакомым.

– Извините, – начал он немного неуверенно, – мы с вами не могли раньше встречаться?

– Нет, – отрезала та, – пальто ваше позвольте!

Леня пожал плечами и сбросил пальто ей на руки.

– Пожалуйте прямо по коридору! – довольно сухо проговорила женщина, вешая Ленино пальто на плечики и водворяя его в стенной шкаф.

Послышалось негромкое постукивание когтей по паркету, и в прихожую выбежал симпатичный пудель персикового цвета. Пудель с интересом обнюхал Ленины брюки: должно быть, Пу И оставил на них свой запах.

– Бетти, фу! – строгая женщина призвала пуделя (точнее пуделицу, судя по имени) к порядку. Бетти обиженно фыркнула и с достоинством удалилась.

Леня прошел по короткому коридору и вошел в кабинет.

Обстановка этого кабинета резко отличалась от жилища Миллера. Здесь все было чересчур новым и чересчур ярким: помпезные бронзовые светильники на стенах, мягкий ковер с длинным ворсом на полу. За небольшим рабочим столом, инкрустированным ценными породами дерева, сидел лысый полный мужчина лет пятидесяти в коричневой шелковой куртке – тот самый «способный молодой человек», о котором говорил Иван Францевич.

– Вообще-то я принимаю исключительно по предварительной договоренности, – проговорил Липский вместо приветствия. – Но раз уж вы таки пришли…

– Мне посоветовал обратиться к вам Миллер…

– Ну-ну, – отозвался ювелир, непонятно, с почтением или с насмешкой, – и что у вас имеется, кроме такой рекомендации?

– Вот что, – Маркиз положил на стол бархатный футляр.

Липский неторопливо выдвинул ящик стола, достал оттуда ювелирную лупу, вставил ее в глаз, затем так же неспешно открыл футляр и принялся разглядывать колье.

Наконец он поднял глаза на Маркиза и с вопросительной интонацией произнес:

– Ну?

Леня едва удержался, чтобы не сказать в ответ «баранки гну».

Вместо этого он спросил:

– Ваша работа?

– А в чем, собственно, дело?

– Но все-таки – это делали вы?

– Ну, допустим, если бы даже я! А что – это вас как-то обижает? Это вам портит аппетит или, не дай бог, сон?

– Ни в коем случае! – Леня замахал руками. – Я только хотел спросить у вас, как выглядела заказчица.

Она таки выглядела обыкновенно, – прервал Леню ювелир, – она выглядела как женщина, которая пришла ко мне по делу. А вот вы, извиняюсь, выглядите как человек, у которого есть лишнее время и он не знает, на что его убить. Так я вам скажу одну умную вещь: сходите в кино, или в театр, или даже, извините за выражение, в музей. Наконец, сходите в гости к какой-нибудь хорошей девушке, но только не отнимайте время у занятых людей! Я таки думал, что у вас ко мне имеется настоящее дело по части камней или золота, но вы вместо этого начинаете задавать какие-то неуместные вопросы!

Он приподнялся из-за стола и добавил:

– До свидания!

– Так что, – разочарованно проговорил Маркиз, – разговора у нас не будет?

– А я что – непонятно выражаюсь? Дорогу запомнили, или вас непременно надо проводить?

– Не беспокойтесь, найду! В крайнем случае воспользуюсь компасом! – Леня повернулся и направился к двери.