Да, они познакомились в Уэльсе, откуда она родом. Встречались и позже, когда она уже овдовела, став хозяйкой небольшого манора в Англии. Но женщина, не имея сына-наследника, по закону не могла править землей и защищать свои владения. Ее же усадьба была лакомым куском, и Артур мог бы вполне безбедно там устроиться, ибо уже тогда собирался выйти из ордена. Но у него оставалось какое-то задание. В чем оно состояло, Ависа не ведала, однако верила, что Артур вернется, потому что они уже обручились и все в ее усадьбе знали, что скоро у них появится новый хозяин.
Ависа говорила с пылом, но умолкла, заметив, что Артур задумался. И догадалась, что немного перестаралась, доказывая, насколько ему выгодно жениться на ней. Артур и ранее не был стяжателем, и пусть в его голове полный сумбур, но он остался прежним, так что перспективой выгодного брака его не прельстишь. Она убедилась в этом, когда он неожиданно спросил ее совсем об ином: кто такой Гай?
Ависа вздрогнула. Ей стало страшно. Что он вспомнил? Она решила отвечать правдиво. Сэр Гай де Шампер — рыцарь, который проживал в Уэльсе. Она не имела чести быть знакомой с ним, но Артур нередко рассказывал об этом рыцаре, причем всегда с одобрением, несмотря на то что в Англии сэр Гай был объявлен вне закона. Обычно он проживал в Уэльсе, и его там даже прозвали Черным Волком.
— Да, Гай де Шампер, — медленно повторил Артур. — Черный Волк. Все верно. Так мне кажется.
Он потер ладонью лицо, словно сгоняя наваждение, и улыбнулся ей.
— Похоже, мы и впрямь знакомы, раз вы знаете этого человека. Вот бы и мне с ним встретиться. Если он не умер… — добавил он с грустью и опять нахмурился.
Но Ависа поняла одно: Артур проверял ее, он явно сомневается. И она должна отвлечь его от подозрений!
Как? Ависа поднялась плавным волнообразным движением и приблизилась к нему, медленно положила руку на его голову и вздрогнула, ощутив под волосами шрам.
— Эта рана… Из-за нее ты забыл обо мне. И твои волосы такие короткие. А ведь раньше мне нравилось запускать пальцы в твои длинные черные волосы… Ласкать их.
Она стояла совсем рядом, перебирая недавно отросшие пряди, и от ее близости у Артура смешались мысли. Он медленно обнял ее, скользнул рукой по ее пышной груди, услышал ее бурное дыхание. Он тоже так дышал. Кровь шумела у него в голове, во рту пересохло, тело наполнилось истомой вожделения.
— Я хочу тебя, — глухо и хрипло вымолвил Артур.
О, Ависа знала, как соблазнять мужчин, она была неторопливой и доступной, она позволяла ему ласкать себя, гнулась в его руках, подставляя его рукам и губам свое сильное, роскошное тело. При этом она медленно отступала, увлекая Артура за собой, пока они не оказались в ее уютной опочивальне, рухнули на покрытое мехами ложе.
Ависа старалась не торопиться, но Артур слишком изголодался по женщине, он просто вибрировал в ее руках и задыхался. И все же был очень нежным. В нетерпении он покрывал ее тело поцелуями, столь исступленными, что Ависа стала стонать и сама поспешила снять с себя одежду, помогла разоблачиться и ему. Артур тут же набросился на нее, взял яростно и стремительно. Она же ликовала. Никогда ранее он не был столь страстным. И столь ненасытным.
Она поняла это, когда он вторично овладел ею, сразу же после первого соития. И она не стала сдерживать криков, зная, как это распаляет мужчин. Но с Артуром ей вовсе не приходилось притворяться, она сама жаждала его, сама льнула и ласкалась, используя весь свой опыт куртизанки. Ее черные волосы растрепались, смялись и отлетели искусственные ресницы, но ее пухлые горячие губы оставались все столь же умелыми, ее пышное тело столь же неутомимым.
Это была безумная сладострастная ночь. Порой они засыпали, но и во сне руки Артура искали ее, ласкали, и Ависа приходила в себя, сотрясаемая дрожью экстаза. Она тоже жадно ласкала и исследовала его тело, по которому успела так соскучиться. Он показался ей несколько исхудавшим, но и ставшим как будто сильнее, его руки бугрились мускулами, плечи раздались вширь. Она пропускала сквозь пальцы темные волосы на его груди, играла поблескивавшим на тонком шнуре блестящим крестиком. Странно, но ранее она видела такой же у Генриха Плантагенета. Генрих порой рассказывал ей, как он ценит Артура, может, и подарил ему эту прелестную вещицу?
Но особо Ависа об этом не размышляла. В задуманной ею, полной обмана игре она еще не единожды будет отвечать на его вопросы, смешивая правду и ложь. И если вдруг он все вспомнит… О, ей просто необходимо до этого стать его женой! Артур уверен, что он рыцарь, а она благородная дама, значит, ей надо настоять, чтобы он сдержал якобы данное некогда слово, чтобы предстал с ней перед алтарем, причем как можно скорее. И когда они произнесут брачные обеты, уже ничего нельзя будет изменить, даже если к нему вернется память. Чтобы стать его супругой, Ависа согласна отказаться от своих доходных борделей. А потом они уедут в Южный Уэльс, где Артура мало кто знает. Она так и говорила ему, что они уедут и у них будет много времени для любви. Этими планами она отвлекала его от постоянно возникавших вопросов, ибо, несмотря на страсть, Артур то и дело пытался у нее что-то выяснить о своем прошлом. Ависа старалась его отвлечь, опять пускала в ход самые изощренные ласки, предлагала самые смелые позы. И Артур поддавался, они вновь сплетались в страстных объятиях, катались по широкой растерзанной постели.
Они заснули, когда уже звучали крики петухов. Но и во сне Ависа искала руками Артура… и резко села, ощутив, что место рядом опустело. Увидела пробивающийся сквозь щели в ставнях свет и Артура, который ворошил у очага остывшие за ночь уголья. Он был уже почти одет.
— Артур!
Он тут же подошел, поймал ее протянутые руки, поцеловал их.
— Ты уходишь, любимый?
— Мне надо уйти.
Она резко вскочила, накинула длинный халат на меху. В лице ее появилось холодное жесткое выражение.
— Артур, ты не можешь уйти. После всего, что было между нами…
— И это было великолепно, клянусь Небом! Но я не могу так просто покинуть прецепторию. Ведь там есть люди, которым я многим обязан.
Она смотрела на него, поправляя длинные растрепанные волосы.
— Ты все же хочешь остаться храмовником?
Ее голос прозвучал сердито. Артур мягко улыбнулся, потянулся к своей куртке с бляхами, при этом продолжая нежно смотреть на нее. Сказал, что он еще ничего не решил для себя, потому что понял, как она важна для него, однако ему просто необходимо разобраться в себе.
— Что-то ты не говорил мне этого вчера, когда пошел за мной как привязанный, когда провел со мной ночь. Такую ночь, Артур! Да и твои храмовники… Что ты им скажешь? Что нарушил принятый у них обет безбрачия? Что встретил женщину, которая не переставала любить тебя все это время?
Артур понимал причину ее гнева. Но как ей объяснить, что еще раньше решил ехать в Святую землю, и теперь, даже если он откажется от этого, он не может исчезнуть, не сказав никому ни слова. Особенно Гастингсу, его покровителю, который не заслуживал подобной неблагодарности и неучтивости.