— Думаете, в этом все дело? Им просто не повезло?
— Мы с Лу Ингерсоллом много говорили об этом. Но так и не нашли способа связать эти два события, хотя очень внимательно их изучили. Тяжба за право опекунства над Шарлоттой? Плохой развод? Деньги?
— Ни то, ни другое, ни третье?
Букхольц покачал головой.
— Я сам разводился и до сих пор ненавижу эту суку. Но Патрик Дион и его жена остались друзьями. Он даже поладил с ее новым мужем.
— Несмотря на то, что Артур сбежал с женой Патрика?
Хэнк рассмеялся.
— Да, представляете? Жили-были две счастливые семьи. Патрик, Дина и Шарлотта. Артур, Барбара и их сын Марк. Оба ребенка учились в этой крутой Болтонской академии, так семьи и познакомились. И стали время от времени вместе ужинать. Потом Артур спутался с женой Патрика, и все развелись. Артур женился на Дине, Патрик получил опеку над двенадцатилетней Шарлоттой, и все они продолжили дружеские отношения. Говорю вам, это неестественно. — Хэнк отставил свой бокал. — Естественно было бы возненавидеть друг друга.
— А вы уверены, что между ними не было ненависти?
— Думаю, они могли скрывать ее. Возможно, через пять лет после развода Патрик Дион выследил свою бывшую жену и ее нового мужа, вошел за ними в ресторан и в приступе ярости расстрелял их. Однако Марк Мэллори поклялся мне, что все сохраняли дружеские отношения. А ведь из-за этого массового убийства он потерял своего отца.
— А как насчет матери Марка? Она тоже была счастлива, что ее муж ушел к другой женщине?
— Мне так и не удалось поговорить с Барбарой Мэллори. За год до массового убийства у нее случился инсульт. В тот день, когда исчезла Шарлотта, она была в реабилитационной больнице. А через месяц умерла. Еще одна невезучая семья. — Букхольц махнул бармену. — Эй, мне нужно повторить еще раз!
— Э-э-э… а вы сюда на машине приехали, Хэнк? — нахмурилась Джейн, глядя на его бокал.
— Да все нормально. Обещаю, пью последний.
Бармен поставил на стойку еще один скотч, и Букхольц просто уставился на него, словно сейчас его способно было удовлетворить одно лишь присутствие выпивки.
— Ну вот, в двух словах это вся история, — подытожил он. — Шарлотта Дион была семнадцатилетней красавицей блондинкой. Уезжая из школы-интерната, она жила у своего богатого папочки. У нее было все, и вдруг — раз! Девочку похищают на улице. Мы просто до сих пор не нашли ее останков. — Букхольц поднял бокал со скотчем. На этот раз рука у него не тряслась. — Жуткая эта штука — жизнь.
— И смерть.
Рассмеявшись, он глотнул из бокала.
— Совершенно верно.
— А есть ли у вас какие-нибудь мысли о другой пропавшей девочке? О Лоре Фан?
— Это дело Седлака, пусть земля ему будет пухом. Но я просматривал его в связи с «Красным фениксом». И не обнаружил ничего, что навело бы на мысль о сходстве этих двух похищений. Думаю, Шарлотту внезапно увидели и украли. С Лорой — другая история. Это случилось после занятий в школе, когда она шла домой. Ее одноклассница видела, как Лора добровольно села в чью-то машину, будто бы знала водителя. Однако номеров никто не запомнил, а девочку с тех пор больше не видели. Еще одно так и не обнаруженное тело. — Отставной детектив поглядел на бутылки, выстроившиеся в ряд позади стойки. — Это заставляет задуматься о том, сколько скелетов валяется в лесах и на мусорных свалках. В нашей стране пропадают миллионы людей. Все эти кости… Я могу смириться с мыслью, что однажды умру, только в том случае, если на моей могиле поставят хороший памятный камень, свидетельствующий о том, что там лежу именно я. А вот чтобы меня так никогда и не нашли… Закончить жизнь в зарослях каких-нибудь сорняков? Это словно ты и не существовал вовсе. — Хэнк пожал плечами. — Так или иначе, дело Шарлотты Дион я в двух словах изложил. Вам это пригодится?
— Не знаю. Пока это всего-навсего кусочек очень сложной мозаики. — Джейн махнула бармену. — Можно мне счет?
— Да ни за что, — возмутился Букхольц.
— Вы уже оказали мне услугу, рассказав о Шарлотте.
— Я все равно постоянно сижу здесь. На этом месте, в этом баре. Вы знаете, где меня найти. — Хэнк поглядел на ее звонящий телефон. — Вижу, вы девчонка нарасхват. Счастливая!
— Это зависит от того, кто звонит. Детектив Риццоли, — ответила Джейн в трубку.
— Мне жаль, что пришлось сделать этот звонок, — сказал мужской голос, который, похоже, и в самом деле говорил весьма неохотно. — Полагаю, вы начальница детектива Таня?
— Да, мы работаем вместе.
— Я звоню от имени всех родственников погибших. Нам не хотелось бы иметь дело с детективом Танем. Ему удалось огорчить всех нас, особенно бедняжку Мэри Гилмор. Прошло столько лет, зачем нас снова вынуждают отвечать на все эти вопросы?
Джейн провела по волосам, с ужасом думая о разговоре, который ей придется провести с младшим коллегой. «Ты государственный служащий, а потому ни в коем случае не должен докучать гражданам».
— Прошу прощения, сэр, — проговорила она в трубку. — Я не разобрала вашего имени.
— Патрик Дион.
Джейн выпрямилась. И посмотрела на Букхольца, с явным интересом следившего за разговором. Раз уж стал копом, останешься им на всю жизнь.
— Дина Мэллори — ваша бывшая жена? — осведомилась Риццоли.
— Да. Очень болезненно вспоминать, как она умерла.
— Я понимаю, как вам сложно, господин Дион. Но детектив Тань вынужден задавать вопросы.
— Дина погибла девятнадцать лет назад. Никогда не было ни малейших сомнений в том, кто именно ее убил. Почему эта тема всплыла снова?
— Я не вправе обсуждать это. Дело касается…
— Да, я знаю. Дело касается «текущего расследования». Именно это и сказал детектив Тань.
— Он был прав.
— Марк Мэллори в ярости, а Мэри Гилмор и ее дочь ужасно расстроены из-за этого. Сначала нам присылают по почте записки, а теперь звонит детектив Тань. Нам очень хотелось бы знать, почему все это происходит.
— Прошу прощения, — с трудом вставила Джейн. — О каких записках идет речь?
— Это продолжается, наверное, уже шесть или семь лет. Каждый год тридцатого марта в наших почтовых ящиках появляются записки, словно мрачные напоминания о годовщине.
— И о чем же говорится в записках?
— Я всегда получаю копию Дининого некролога. А на обратной стороне кто-то пишет: «Неужели вы не хотите узнать правду?»
— Вы сохранили эти записки?
— Да, Мэри тоже свои сохранила. Вот только Марк до того разозлился, что выкинул их.
— Кто рассылает их? Вы не знаете?
— Предполагаю, что они приходят от человека, который разместил объявление в «Глоуб». От этой Айрис Фан.