Я поднимаюсь, оплатив счет за ее ужин.

— Надеюсь, что в один прекрасный день у тебя достанет мудрости понять, чем твоя мать пожертвовала ради тебя.

— Вы уходите?

— Мне нечему учить тебя.

— А с чего вы вообще решили меня обучать? Зачем вы стали искать меня?

— У меня была надежда, что ты другая. Что я смогу обучить тебя. А ты поможешь мне.

— Помогу сделать — что?

Я не знаю, как ответить на ее вопрос. Некоторое время мы молчим, слушая лишь неприятные металлические звуки мариачи, которые льются из ресторанных динамиков.

— Ты помнишь своего отца? — спрашиваю я. — Помнишь, что с ним случилось?

Девочка изумленно смотрит на меня.

— Так вот в чем дело, правильно? Поэтому вы и приехали искать меня. Потому что мама написала вам о нем.

— Твой отец был хорошим человеком. Он любил тебя, а ты позоришь его. Позоришь обоих родителей. — Я кладу перед ней стопку банкнот. — Это в память о них. Прекрати шататься по улицам и возвращайся в школу. По крайней мере там тебе не придется отбиваться от незнакомых мужчин. — Я поворачиваюсь и выхожу из ресторана.

Через несколько секунд она тоже появляется в дверях и бежит за мной.

— Подождите! — кричит она. — Куда же вы?

— Домой, в Бостон.

— Я помню вас. И, по-моему, знаю, чего вы хотите.

Остановившись, я оборачиваюсь к ней.

— Этого же должна хотеть и ты.

Я окидываю девочку взглядом с головы до ног и вижу костлявые плечики и узкие бедра, на которых едва держатся ее синие джинсы.

— Дело не в том, что нужно делать, — продолжаю я, — а в том, кем ты должна быть.

Я медленно приближаюсь к девочке. До этого момента у нее не было причин опасаться меня, да и кого ей было бояться. Я всего-навсего женщина. Однако то, что она сейчас видит в моих глазах, заставляет девочку отступить назад.

— Боишься? — тихо спрашиваю я.

— Нет. Не боюсь, — с глупой хвастливостью отвечает она, вздернув подбородок.

— А должна бы.

2
СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ

— Мое имя — доктор Маура Айлз. Фамилия пишется так: А-Й-Л-3. Я патологоанатом, работаю в бюро судмедэкспертизы штата Массачусетс.

— Доктор Айлз, расскажите, пожалуйста, суду о своем образовании и профессиональном опыте, — попросила помощница прокурора округа Саффолк Кармела Агилар.

Отвечая на просьбу, Маура не сводила глаз с помощницы окружного прокурора. Сосредоточиться на бесстрастном лице Агилар было гораздо проще, чем ловить недобрые взгляды обвиняемого и нескольких десятков его сторонников, собравшихся в зале суда. Похоже, Агилар не замечала, что ее доводы по делу публика принимает в штыки, а может, это просто ее не заботило. Однако Маура очень остро ощущала настроение публики, ведь большая часть ее состояла из служителей закона и их друзей. А им уж точно не понравится то, что она собирается сказать.

Обвиняемым был сотрудник Бостонского полицейского управления Уэйн Брайан Графф, широкоплечий человек с квадратным подбородком — этакое воплощение всеамериканского героя. Публика в зале сочувствовала Граффу, а вовсе не жертве — побитому и поломанному мужчине, полгода назад оказавшемуся у Мауры на секционном столе. Мужчине, которого никто не оплакивал, чье тело никто не забрал. За два часа до гибели этот человек совершил смертный грех — он стрелял в полицейского и убил его.

Приступая к рассказу о своей биографии, Маура чувствовала, что взгляды собравшихся в зале суда прожигают ей лицо, точно горячие лазерные лучи.

— Я закончила Стэнфордский университет со степенью бакалавра антропологии, — сообщила она. — Свой медицинский диплом я получила в Калифорнийском университете в Сан-Франциско, а затем в том же учебном заведении окончила пятилетнюю резидентуру по патологии. Я сертифицированный специалист по патологической анатомии и клинической патологии. После резидентуры я окончила двухгодичную аспирантуру по специальности судебная патологоанатомия в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

— И вы сертифицированный специалист в своей области?

— Да, мэм. В общей и судебной патологии.

— А где вы работали, прежде чем поступили в бостонское бюро судмедэкспертизы?

— Я семь лет служила патологом в бюро судмедэкспертизы города Сан-Франциско, штат Калифорния. И владею лицензиями на медицинскую практику в Массачусетсе и Калифорнии.

Маура рассказала даже больше, чем ее просили, и теперь заметила, как нахмурилась Агилар — доктор Айлз нарушила запланированную череду вопросов. Маура неоднократно излагала эти сведения в суде и прекрасно знала, о чем именно ее будут спрашивать, потому ответы вылетали из ее рта почти автоматически. Где она училась, что от нее требует работа и достаточно ли она компетентна, чтобы свидетельствовать по конкретному делу.

Наконец-то Агилар покончила с формальностями и перешла к деталям.

— Проводили ли вы в октябре прошлого года вскрытие тела, принадлежавшего человеку по имени Фабиан Диксон?

— Да, — ответила Маура. Ответ вполне прозаичный, однако она тут же почувствовала, как возросло напряжение в зале суда.

— Расскажите нам, как вышло, что господин Диксон оказался в бюро судмедэкспертизы.

Взгляд Агилар был сосредоточен на Мауре — она словно говорила: «Не обращайте внимания на тех, кто сидит в зале. Смотрите только на меня и излагайте факты».

Маура выпрямилась и начала говорить — достаточно громко, чтобы ее слышали все собравшиеся.

— Покойника — двадцатичетырехлетнего мужчину — обнаружили на заднем сиденье патрульной машины Бостонского ПУ. Это случилось спустя приблизительно двадцать минут после его ареста. На машине «скорой помощи» его перевезли в Массачусетскую общую больницу, а после прибытия в отделении экстренной помощи констатировали смерть.

— И поэтому он попал в бюро судмедэкспертизы?

— Да, поэтому. Впоследствии его перевезли в наш морг.

— Опишите суду, как выглядел господин Диксон, когда вы впервые его увидели.

Маура обратила внимание на то, что Агилар назвала мертвеца по имени, а не «телом» или «покойным». Таким образом она напомнила суду, что жертва была человеком. У него были имя, лицо и собственная жизнь.

Доктор Айлз последовала ее примеру.

— Господин Диксон был хорошо развитым мужчиной среднего роста и веса, прибывшим в наше учреждение в одних лишь хлопчатобумажных трусах и носках. Прочую одежду сняли ранее, во время попыток реанимации в отделении неотложной помощи. На его груди по-прежнему были закреплены электроды ЭКГ, в левой руке остался внутривенный катетер… — Она умолкла. Вот теперь Маура действительно испытывала неудобство. Она старалась не смотреть на собравшуюся публику и обвиняемого, но прекрасно знала, что их глаза направлены на нее.