— Может, твой папаша сможет купить тебе его, чтобы проводить тут каникулы. Теперь мы можем спускаться?
Кейт повернулась ко мне:
— Я не уйду, пока не сделаю фотографии.
— Фотографии чего? — спросил Брюс.
— У нас нет времени, — сказал я Кейт. — Капитан хочет улететь как можно скорее.
— Значит, это мой последний шанс, верно? Я хочу сделать хороший четкий снимок ее.
— Ее? — переспросил Брюс.
— Ах! Так вы рады поделиться своим маленьким секретом с мистером Лунарди, не так ли? — возмутился я. — Теперь, значит, о нем можно говорить?
— Каким секретом? — заинтересовался Брюс.
Кейт глядела на меня, весьма довольная собой.
— Я нашла ее гнездо, — объявила она.
— Какая-то редкая птица? — приставал Брюс.
— Где? — спросил я.
Она указала:
— Видите его?
Я проследил взглядом направление, куда указывал ее палец, не вполне понимая, что должен увидеть. Ветки, цветущие лианы, листья, и чем дальше проникал мой взгляд, тем гуще и темнее были заросли.
— Там одни деревья, — сказал я.
Кейт сняла с шеи бинокль и передала мне.
— Присмотритесь, мистер Воронье Гнездо, — фыркнула она.
Прижав бинокль к глазам, я навел резкость. По-прежнему не видно было ничего необычного, и я опять начал было раздражаться. Но тут заметил какое-то странное сплетение веток. Они не росли так от природы. Похоже было, будто из маленьких веточек тщательно сплели что-то вроде ширмы. И еще туда вплетены были перья всевозможных цветов, и листья, и травинки. Я мог видеть сооружение только с одной стороны, но оно, кажется, было округлой формы, этакое гнездо с высокими стенками, похожее не на те, что строят птицы, а скорее на зимнее беличье. Возможно, там было даже что-то вроде крыши от дождя. Еще я заметил, что его самая плотная стенка обращена против направления господствующих ветров.
Я опустил бинокль.
— Она это построила, — сказала Кейт.
— Зачем ей гнездо? — спросил я. — Птицам гнезда нужны, чтобы откладывать в них яйца; белки в них зимуют.
— Ей нужно где-то жить, — объяснила Кейт. — Это просто невероятно. Она ведь не земное млекопитающее, у нее не было никакого опыта, но инстинктивно она решила соорудить себе убежище. Она очень умная.
— Не возражаете, если я взгляну? — Брюс потянулся к биноклю.
Прежде чем он успел поднести его к глазам, это случилось.
Что-то длинное и светлое появилось на дальнем дереве. Я увидел, как вспыхнули крылья.
Кейт неловко потянула камеру к лицу, но облачная кошка уже опять была в движении. Она перелетела на другое дерево, раскинув крылья, и я заметил, как Брюс разинул рот от удивления. Я, наверно, тоже, потому что для меня также стало неожиданностью, каким это существо сделалось огромным, прекрасным и могучим в миг, когда распростерло крылья. А потом они опять сложились, и она оказалась на другой ветке, стремительно скользнула среди листвы и исчезла в гнезде.
Кейт шумно выдохнула.
— Упустила. Я была не готова, — сердито объявила она. — Это вы меня отвлекли!
Я смотрел на Брюса. Он, не отрывая глаз и открыв рот, весь подался в сторону облачной кошки.
— Я целый день ждала, когда она вернется, — сказала Кейт. — Вы, когда голосили в лесу, наверно, ее испугали.
— Черт, что это? — У Брюса словно в горле пересохло.
— У нас еще нет для нее имени, — объяснила Кейт.
— Облачная кошка, — рассеянно бросил я.
Кейт взглянула на меня.
— Именно это пришло в голову и мне! — Она улыбнулась. — Мы придумали одно и то же.
— Я думал, для вас это слишком ненаучно.
— Нет, это первое, что пришло мне на ум.
— Это какая-то гигантская птица, да? — спросил Брюс.
— Нет, это крылатое млекопитающее, — объяснила Кейт.
— Вы его уже видели?
— Да, один раз, — ответил я. Теперь, к моему большому облегчению, можно было не пытаться скрывать то, что мы узнали. По крайней мере, я не видел больше смысла притворяться.
Кейт опять поднесла бинокль к глазам и принялась разглядывать гнездо.
— Она там, я вижу, как она двигается. Но отсюда я не смогу сделать четких снимков.
— Как вы нашли гнездо? — спросил я.
— Просто повезло. Я предполагала, что она должна обитать где-то здесь, так что дело было только за тем, чтобы подыскать хорошее место для наблюдения. Но вокруг ее дерева, ну, на котором гнездо, на земле валялось много всякой всячины. Птичьи кости, крылья, клювы, рыбьи головы. Она, наверно, выхватывает рыбу из воды с берега реки или озера или может держаться на воде.
— Невероятно.
— Она всеядна. И фрукты тоже ест, я видела косточки от манго и скорлупу кокосов. Она, наверно, кидает их сверху, чтобы они разбились о камни. Вполне разнообразная диета. Однако рыбу, кажется, любит больше всего.
Она открыла тетрадь, чтобы записать что-то, и я увидел, что та заполнена короткими пометками и небольшими зарисовками.
— Потрясающе, — прошептал Брюс.
— Вот поэтому мне и нужны хорошие, четкие фотографии, — сказала Кейт.
— Придется с этим подождать, — ответил я.
— Послушайте, у меня уже наверняка была бы одна, если бы вы с мистером Лунарди не заявились сюда с воплями и не спугнули бы ее. Вы должны мне по меньшей мере одно фото.
Я только собирался ответить, что ничего ей не должен, как встрял Брюс:
— А вы видели, как оно летает?
— Она, — твердо поправила Кейт. — Нет, она не может летать. Мы думаем, что у нее искалечено крыло.
— Кто еще об этом знает?
— Только мы трое, — ответила Кейт. — И если вы не против, мы хотели бы, чтобы это так и осталось.
— Это должно произвести фурор в научном мире, — заявил Брюс.
— Вы думаете? — Кейт была явно довольна.
— Точно. Никто никогда не видел ничего подобного; вы совершили великое открытие. Вы, наверно, вернетесь сюда, чтобы исследовать все по-настоящему.
— Это было бы замечательно.
— Видите ли, мой отец финансирует многие научные исследования.
— Вот как?
— Такая штука точно разожжет его интерес. Он завзятый коллекционер, особенно всяких чудных диковин.
Меня что-то кольнуло. Диковины. Мне не нравилось это слово. Облачная кошка не диковина. Она живое существо, созданное летать, только не может этого делать из-за ошибки природы.
— Отец занял целое крыло нашего дома под своего рода музей. Всякие чучела и все такое.