– Зачем орать? – удивилась Любка, и Мишка смутился еще больше.

– Ну… – промямлил он. – Когда к коту хочет… Но это я так, не знаю почему вспомнил.

Васька во сне заурчал.

– А я знаю! Я знаю! – Маше так хотелось закрепить успех после своего первого выступления, что она начала тянуть руку, как на уроке. – Не Баюн, а Боян! «Не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудных повестий о полку Игореве, Игоря Святославлича! Начати же ся той песни по былинамъ сего времени, а не по замышлению Бояню! Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мысию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы»… Вот…

Повисла тишина, после которой в театре обычно следуют бурные и продолжительные аплодисменты. Но аплодисментов не последовало – все таращились на Машу со слегка приоткрытыми ртами. Маша обвела слушателей победным взглядом, в котором читалось: «Ну что, поняли теперь, кто самый умный?»

– Ух ты! – наконец смог проговорить Севка. – Круто. А зачем ты это все знаешь?

Маша немного обиделась. По ее мнению, вопрос должен был быть другим: «А как ты смогла все это выучить?». Но она ответила:

– Это я к олимпиаде по литературе готовилась!

– А перевести сможешь? – продолжал приставать Севка.

Маша презрительно хмыкнула, дернула плечиком и выудила из памяти другой отрывок:

– «Не начать ли нам, братья…»

– Стоп-стоп-стоп! – нахальный Севка, кажется, собрался окончательно достать Машу. – Прошлый раз ты начинала… э-э-э… «Нелепо»…

– «Не лепо ли ны бяшет, братие»…

И снова Севка замахал руками:

– Вот именно! Получается, что «нелепо» – это «не начать»?

Маша нахмурилась. Раньше ей не приходило в голову как-то сравнивать два текста, которые она зубрила несколько недель.

– Наверное, – неуверенно сказала она.

На выручку ей пришел Антоха.

– Неважно, а что там было про Бояна? Только давай сразу в переводе.

Маша приободрилась.

– М-м-м… сейчас… «Ведь Боян вещий, когда песнь кому сложить хотел, то белкою скакал по дереву, серым волком по земле, сизым орлом кружил под облаками».

Все снова задумались. Кот перевернулся на другой бок, всем своим видом показывая, что не собирается помогать в разгадывании его таинственной сущности.

– Ерунда какая-то, – сказал Мишка. – Если наш Васька – кот Боян, то он должен белкой по дереву скакать? И под облаками кружить?

Маша сердито пожала плечами.

– Слушай, – спросила Лёля, – а там дальше в «Слове о полку Игореве» еще что-нибудь про Бояна есть?

Настроение у Маши резко испортилось.

– Я не знаю, – буркнула Маша. – Нам для олимпиады нужно было только начало выучить…

– Ты, Машка, – укоризненно сказал Севка, – как интернет. Информации много, а пользы никакой!

И вернулся к своим железякам.

– Почему никакой? – Антон поднялся и осмотрел свое войско. – Направление задано, надо только текст «Слова о полку Игореве» найти…

– В библиотеке! – Маша обрадовалась возможности реабилитироваться. – Там точно есть.

– Тогда так, – Антон понял, что пора завязывать с мозговыми штурмами, нужно делом заняться. – Я, Люба и Мишка идем в бассейн. Попробуем на месте разобраться со стихиями. А Лёля, Маша и Севка – в библиотеку.

Севка бросил на Машу недовольный взгляд:

– А давайте я лучше с вами, чем с этим… интернетом!

– Нет! – отрезал Антоха. – Ты лучше всех умеешь из этого интернета пользу извлекать!

Глава 6. Ключ. Вода

Антон и Люба шли по школе уверенной походкой, глаза у них уже привыкли к вечной темноте. Мишка жался у них за спинами, озираясь на темные углы и вздрагивая от каждого шороха.

– Как вы думаете, что мы найдем в бассейне? – спросила Люба.

– Бассейного, наверняка, – ответил Антон.

Мишка вздрогнул.

– Да не бойся ты их, Мишка, вон Столовой вполне дружелюбный оказался. Главное, с ними по-человечески, как Лёля. «Здрасьте» сказать, «спасибо», «до свидания»…

– Все равно жутко, – сказал Мишка. – Это они делают вид, что добрые, а потом как выскочат…

– Да ну тебя, – засмеялась Люба. – Они хорошие.

Люба аккуратно открыла дверь и вошла в бассейн.

– Здравствуй, домовой-батюшка, – громко сказала она.

А в ответ тишина. Где-то вдалеке что-то капало, и это был единственный звук, который раздавался в большом и гулком помещении.

– Пппойдемте отттсюда, стттрашно, – простучал зубами Мишка.

– Да чего тебе страшно-то? – спросила Люба.

– Тттут никого нет…

– Да что ты в самом деле, Мишка, – сказал Антон. – Есть домовой – страшно, нет домового – все равно страшно… Ой, а в бассейне воды нет!

Все подошли к краю бассейна и пытались рассмотреть что-то на дне. Дно терялось в сумраке.

– Надо бы туда слазить… – задумчиво сказала Люба.

– Ннне надо, пппойдем отсюда, – простучал зубами Мишка.

– Да ладно тебе, – сказала Люба, – я этот бассейн как свои пять пальцев знаю, надо спуститься вон по той лесенке, там совсем мелко.

Люба уже встала на лестницу, но Антон ее остановил.

– Подожди, не ходи!

Он сам не очень понимал, почему ждать и почему не ходить, но был уверен, что поступает правильно.

– Давайте посветим, что-то мне тут не нравится. Слишком тихо…

Антон зажег свечу, аккуратно свесился с ней с бортика.

– Ой! – завизжала Люба и зажала себе рот.

Мишка побелел и отполз к стенке. Антон, сжимая в руке свечу, мысленно благодарил свою интуицию. Дна у бассейна не было. Вернее оно было, но живое. Дно шевелилось и ползало. Оно полностью состояло из самых разнообразных, больших и маленьких, разноцветных и однотонных, ярких и тусклых змей.

– Дааа, – протянул Антон, – искупались.

– Смотри, Антон, – прошептала Люба, – а может, это то, что нам нужно?

Антон поднял свечу повыше, и мерцающий свет выхватил из темноты небольшую лужу воды в центре бассейна. В луже что-то лежало. Разглядеть, что там, оказалось сложно, но было видно, что змеи в воду не заползают.

– Так, – сказал Антон, – нам нужно больше света. Пошли за Севкой. Заодно и Мишку в библиотеку отведем, а то тут ему совсем худо.

Мишка измученно кивнул.