– Но-но! У меня в столовой чтобы никаких «забацаем».
Тут он заметил стебелек и чуть не всплеснул руками.
– Ай-ай-ай, – он не слишком вежливо сунул чашку Антону. – На, милый, попей… Это ж разрыв-трава! Охти мне!
Столовой повернулся к Лёле:
– Ты?
Лёля кивнула, жуя булочку.
– Ну а кто ж! – покачал головой Столовой и снова уставился на цветок.
– Извините! – Севка подергал Столового за рукав. – А где еще можно таких цветочков нарвать?
– Тебе – нигде! Это только Лёля может… да и то… не каждый день!
Теперь все с интересом прислушивались к Столовому.
– А этот, – Севка кивнул на засохшую разрыв-траву, – еще можно как-то применить?
– Можно, – согласился Столовой и трепетно, двумя пальчиками, взял стебелек, – ежели осторожно.
И тут вдруг потолок ощутимо содрогнулся, как будто полк огромных солдат по команде шагнул в ногу. Гости испуганно подняли головы. Столовой торопливо сунул цветок в карман.
– Уаааууаауауауааа! – раздалось сверху, и удары, сотрясающие перекрытия, стали частыми и хаотичными.
– Опять началось! – проворчал Столовой, прикрывая невесть откуда взявшейся скатертью еду на столе. – Когда уже угомонятся?
– Да кто это там? – без особой надежды на ответ спросил Антоха.
– Не надо это вам знать, – сердечно посоветовал Столовой. – Сидите себе тут. Тут вас никто не обидит. А там… как-нибудь утрясется!
Там, на втором этаже, утряслось так, что с потолка посыпалась штукатурка.
– Так я и думал. – Столовой довольно погладил скатерку, которая спасла еду от мусора, и растворился в воздухе.
– А разрыв-траву?! – крикнул Севка в пространство.
– Сделаю, сделаю, – ответили оттуда.
Когда грохот и невнятные выкрики наверху прекратились, удалось, наконец, нормально доесть. Севка глотал куски, не разжевав, бегом отволок посуду на «грязный столик» и бросился в коридор.
Оттуда он приволок план эвакуации школы при пожаре и шлепнул его в центр стола.
– Тааак! – довольно сказал он. – Заряды можно заложить тут, тут, тут… и тут!
Севка решительно тыкал в план, как маршал Жуков, планирующий операцию «Багратион».
– Тогда фасад рухнет стопудово! Я гений!
Севка оторвался от плана и гордо осмотрел товарищей.
– А если не рухнет? – спросил Антоха.
– Рухнет! Главное, чтобы разрыв-травы хватило! Стену подвала вы разрушили? Разрушили! То есть вышли за пределы школы! Что и требовалось…
И тут Севкино лицо вдруг вытянулось.
– Ой! – прошептал он. – А зачем нам фасад рушить? Вы же уже стену в подвале пробили… Вот там и вылезем.
За столом прекратилось всякое движение.
– Какие мы идиоты… – печально сказал Антоха.
– Нет, – тут же встряла Лёля, – мы не идиоты. Там и на двоих воздуха еле хватило, вот мы и тормозили.
– Но если там когда-то сидели люди, как сказал Кладовой, они же как-то дышали? – сказал Антоха.
– Так вентиляцию засыпало!
– Значит, ее надо откопать!
– И кто пойдет откапывать? У тебя есть баллон с воздухом? – спросила Лёля.
– Севка, у нас есть баллон с воздухом? – переспросил Антон.
– Нет, – ответил Севка, – но можно что-нибудь придумать. Давайте рассуждать логически: ветер дует из места с высоким давлением в место с низким давлением. Значит, нам надо понизить давление в подвале. Или создать большое разрежение воздуха в подземелье, в идеале вакуум, – тогда потом, после того как мы откроем дверь, воздух сам хлынет туда с огромной скоростью.
Севка гордо осмотрел друзей, но что-то в их лицах его смутило, потому что он резко перестал фонтанировать идеями.
– А может, – предложил Мишка, – просто договоримся с кем-нибудь… из этих?
– С кем? – удивился Антон.
– А не знаю, – пожал плечами Мишка. – Кто у них тут за воздух отвечает? Какие-нибудь воздушные?
И широко, до хруста в челюсти, зевнул. Зевота – штука заразная. Через секунду зевали все: сладко потягивалась Любка; коротко щелк нула зубами Лёля; Севка долго не мог закрыть рот, даже зажмурился от удовольствия; старательно заслонившись ладошкой, зевнула Маша. Антон понял, что и у него челюсти неудержимо разжимаются, а глаза, наоборот, слипаются.
– Так, сейчас мы все идем в спортзал. Спать, – сообщил Антон. – День был трудный, а завтра будет…
И все-таки сорвался на зевоту.
– …еще труднее, – закончил за него Мишка.
– Может, мы завтра уже дома будем, – мечтательно сказала Маша.
Остальные промолчали, думая каждый о своем.
Спал Антоха спокойно, совсем без снов, но вдруг среди ночи его как будто что-то ткнуло в бок. Проснулся он сразу, одним рывком, и увидел, как Лёля тихонько выходит из спортзала.
Антон вскочил, бесшумно слез с мата, в два прыжка пересек зал и успел протиснуться в закрывающуюся дверь. Лёлю он нагнал в конце школьного коридора, схватил за руку, рванул к себе и загородил дорогу.
– Куда? – грозно спросил он. – Кота мы кормили.
Лёля молчала.
– Ты хоть понимаешь, что одной шляться по школе опасно? Ты не вернешься, а мы даже не знаем где тебя искать!
– Не кричи на меня, – тихо сказала Лёля.
Антон собирался сказать еще что-то суровое и справедливое, но Лёля выглядела такой беззащитной и такой… странной… Полумрак в коридоре сделал ее глаза еще больше, а улыбку еще загадочнее. И Антон совершенно некстати вспомнил, что она его поцеловала. И ощущение от поцелуя вспомнил – как будто после долгой жары напился из холодного родника. Ругаться расхотелось. Уходить было глупо. Что делать – Антон не знал.
– Я к Кладовому, – прервала молчание Лёля.
– Зачем?
– Не могу заснуть. Хочу у него спросить про этот медальон. В нем какая-то сила, но я не понимаю какая…
– Думаешь, он знает?
– Да.
– Я пойду с тобой, – как можно тверже сказал Антон.
– А ты не боишься оставлять всех остальных?
В этот момент Антон больше всего боялся, что Лёля сейчас начнет с ним спорить, а про всех остальных просто не думал.
– Там Зальный, – быстро нашелся он, – он присмотрит.
Лёля пару секунд поколебалась, но потом вздохнула и согласилась.
* * *
Кладовой сидел в большой кастрюле, свесив ноги наружу, и с упоением читал «Слово о полку Игореве».
– Ох, ребята, – сказал он, когда они вошли, – вот умели ж слагать. Красиво, тягуче, никуда не торопясь… Не то что нынеча…