— Вот! Я думаю, где-то здесь! — Я поднялся. — А теперь, если вы не возражаете, я пойду. Скоро экзамены, и…
— Странно, однако, — заметил Рыжая Борода, и я почувствовал, что покрываюсь испариной. — Я думал, что «Бродяга» летел в Александрию над Индийским океаном. А эти координаты — над субконтинентом.
Лишь привыкший плавать по морю или по небу может бросить один взгляд на случайные широту и долготу и мгновенно привязать их к карте.
— Ох, — подавленно отозвался я. — Значит, я перепутал. Простите, что не смог быть вам полезным. — С бьющимся сердцем я повернулся и шагнул к двери.
— Ребята! — крикнул Рыжая Борода. — Я думаю, придется помочь мальчику вспомнить!
Комната вдруг оказалась полна людей, появившихся разом из всех дверей. В отличие от Рыжей Бороды они не носили бархатных смокингов. Они были одеты в темные брюки, грубые рубашки с закатанными по локоть рукавами, башмаки и кепи, и исходивший от них отчетливый запах масла, топлива Аруба и гидрия выдавал в них воздушных моряков. Двое схватили меня за плечи и толкнули обратно в центр комнаты, лицом к лицу с Рыжей Бородой.
— Не лги мне, мальчишка, — сказал он. — Ты не такой уж простофиля.
— Я действительно не помню, — упорствовал я, а настоящие координаты в это время так и мелькали перед моим мысленным взором. Часть меня настаивала, что надо назвать их и покончить со всем этим. Но если я сделаю это, они запросто могут выкинуть меня из окна, чтобы быть уверенными в моем вечном молчании.
— Врезать ему, чтобы искры из глаз посыпались? — предложил один из мужчин, занося кулак.
— Нет, — резко возразил Рыжая Борода. — Проявляйте к нему уважение, Бингэм. Это сам мистер Мэтт Круз, победитель пиратов. Мы знаем про тебя всё, Круз. Читали, как ты разделался с недавно оплаканным нами коллегой, мистером Спиргласом.
От ужаса меня передернуло: а вдруг эти негодяи — последние остатки шайки Спиргласа и пришли отомстить?
— Не бойся, — подмигнул Рыжая Борода, — между мной и Спиргласом не было пылкой любви. Наши дорожки разошлись много лет назад! Я не пират. Это грязное, грубое занятие. Меня зовут Джон Рэт. Меня с коллегами нанимают такие лучшие люди Лондона и Парижа — ты бы удивился. Считай нас частными сыщиками.
Я промолчал.
— Я здесь, чтобы сделать тебе предложение, Круз. Мне нравится то, что я про тебя слышал. Ты сообразительный малый. Совсем не такой легковерный, как этот твой декан. Он купился на мою историю про Матиаса Грюнеля и заглотил наживку вместе с крючком!
Один из людей Рэта насмешливо фыркнул.
Рэт одобрительно кивнул мне:
— И уж всяко тот, кто сумел отправить Викрама Спиргласа в морскую могилу, стоит десяти таких здоровенных увальней, как эти, — не обижайтесь, парни, — бросил он своим головорезам. — Я думаю, мы с тобой сможем работать вместе, мистер Круз. Что скажешь? Там деньги. Много. Ты ведь любишь деньги, а?
Я ничего не ответил, но подумал о мальчике-лифтере. О моей поношенной форме. О маме, которая за шитьем болезненно морщится, потому что пальцы у неё изуродованы ревматизмом.
— Весьма заманчиво, — сказал я. Может, если потянуть время, мне представится шанс вырваться.
— Отлично. Что, если мы возьмем тебя в небольшое путешествие и поговорим об этом подробнее? Мы тебя уговорим, — пообещал Рэт. — А если нет, то поболтаться в воздухе над рекой на высоте тысячи футов тоже бывает очень невредно для несговорчивых. Итак, пошли, ребята. Сматываемся!
Двое схватили меня за руки и потащили из комнаты. Джон Рэт допил бокал и прихватил непочатую бутылку виски.
— Мне очень понравилось жить в «Ритце», — заметил он. — Но только дурак стал бы за это платить.
Мы вышли. По коридору в нашу сторону шла пожилая пара, но они в ужасе шарахнулись, когда люди Рэта крикнули им, чтоб убирались с дороги. Я хотел было позвать на помощь, но вряд ли от этого была бы какая-нибудь польза. Мы были уже у лестничного колодца. Рэт пинком отворил дверь, и мы двинулись по лестнице вверх. В конце её они широко распахнули ещё одну дверь и выволокли меня на крышу «Ритца». Лицо мое стало мокрым от дождя.
Яркий свет большого полетного прожектора освещал днище маленького воздушного кораблика, беззвучно парящего в нескольких футах над крышей. Его удерживали лишь носовой и кормовой лини. Когда мы подошли ближе, сдвоенные пропеллеры закашлялись и начали вращаться.
— Тащите его на борт, — приказал Рыжая Борода.
Я отчаянно рванулся и вывернулся было, но всё напрасно. Один из мужчин пнул меня ногой, я упал на колени, и они снова схватили меня, ещё крепче, чем прежде. Из днища корабля опустились сходни, открыв прямоугольник неяркого света. Рыжая Борода направился к ним.
Мои глаза уловили какое-то смутное движение. Призрачная фигура скользнула по темной крыше и скорчилась у носового линя. Одним рывком она отвязала конец. Из командной рубки закричали, полоснул луч прожектора.
Призрачная фигура метнулась, ухватилась за переднее шасси и с силой толкнула. Корабль был легче воздуха и легко поддался, задирая нос вверх и разворачиваясь по крутой дуге, удерживаемый лишь кормовым линем.
— Выравнивайте его! — заорал Рыжая Борода из люка своим людям.
Корабль надвигался прямиком на нас, винты его вращались. Мы все попадали на засыпанную гравием крышу. Моторы ревели над головой, меня отбросило воздушной струей. Я вдруг почувствовал, что свободен.
— Поди сюда! — рявкнул один из пиратов, кидаясь ко мне на четвереньках.
Я ударил его ногой в подбородок, вскочил и бросился бежать.
Кто-то коснулся моей руки, и я увидел, что рядом со мной бежит девушка-цыганка. Её платок куда-то подевался, и длинные черные волосы были спрятаны под пальто.
— Сюда, — бросила она, сворачивая к краю крыши. — Ты умеешь прыгать?
— Ну уж прыгать-то я умею!
— Тогда прыгай!
Она устремилась вперед и без малейших колебаний прыгнула. Кожаное пальто взметнулось позади неё, будто крылья, и я подумал, что тоже не отказался бы от такого наряда. Она приземлилась на крыше соседнего здания, раскинув руки, чтобы удержать равновесие. Я разбежался и взлетел, дрожа всем телом, над узким проулком далеко внизу. Я ударился о гравийное покрытие и догнал девушку. Смахнув с глаз капли дождя, я обернулся взглянуть на «Ритц». Двое пиратов стояли на краю крыши, их силуэты едва вырисовывались в отсвете луча прожектора, светившего поверх них прямо на нас.
— Туда! — выдохнул я, кидаясь к люку, ведущему с крыши. Рев двигателей усилился. Я дергал дверь, но она не поддавалась, хотя и была хлипкой на вид.
Раздался пистолетный выстрел, и мы сжались, глядя, как корабль стремительно поднимается и начинает разворачиваться. Нам надо было убираться с крыши, но никакого другого выхода с неё я не видел.
— Придется прыгать снова, — сказала девушка и припустила бежать.