Хэл мгновение размышлял, потом покачал головой:
— Не могу представить, чтобы Консорциум нанимал пиратов для охоты за сокровищами. Им для счастья вполне хватает жидкого золота, спрятанного в земле.
Он поднялся, собираясь уходить.
— Так что с Надирой? — спросил я. — Надо бы её выпустить.
— Это просто нечестно, — поддержала Кейт.
Хэл поколебался, потом кивнул.
— Вы оба, присматривайте за ней, — велел он. — И, Круз, не поворачивайтесь к ней спиной. У цыган, по моему опыту, жестокие сердца и развитый вкус к мести. Помните, если она вас прирежет, ваша доля достанется мне.
Хэл ушел в командную рубку проследить за сменой курса и по пути, видимо, отпер двери каюты Надиры, потому что несколько минут спустя она вошла в салон.
— Привет, — весело сказала Кейт как ни в чем не бывало.
Надира направилась к рюмке с портвейном, налитым для неё Хэлом, взяла её и осушила залпом. Мы наблюдали за этим в молчании. Мисс Симпкинс поглядывала поверх своего романа. Надира со стуком поставила рюмку на стойку бара, подбоченилась и свирепо посмотрела на нас.
— Вы, подлые псы, лучше держитесь от меня подальше, или моя пушка подпалит ваши потроха!
Повисла гробовая тишина. Потом Надира усмехнулась, и мы с Кейт расхохотались.
— Как вульгарно! — пробормотала мисс Симпкинс и снова погрузилась в чтение.
— Лучше привыкайте к этому, — сказала Надира. — Раз уж я дочка Спиргласа, я теперь всё время буду так разговаривать.
— И ругаться, наверно, тоже, — сказал я.
— А он много ругался?
— Нет, вообще-то, он совсем не ругался.
Она кивнула:
— Догадываюсь, что это вас двоих я должна благодарить за освобождение.
— На самом деле это была Кейт, — ответил я. — Она произнесла очень волнующую речь. Хэл был тронут до слёз.
Надира вскинула бровь:
— Он сказал, что выкинет меня за борт, если увидит, что я шныряю по кораблю.
— Он просто немножко нервничает, — сказал я.
Надира фыркнула и села. Я пытался мысленно сравнить её со Спиргласом, но не мог отыскать никакого сходства. Разрез глаз, рот, руки были совершенно другими. И всё-таки теперь, когда я знал, кто её отец, его имя непрестанно всплывало в моем мозгу, и я ощущал в комнате его гнетущее присутствие.
— Мне очень жаль, — произнес я, — насчет твоего отца.
— Это не твоя вина. Он сам выбрал для себя такую грешную жизнь.
— Вот уж это верно, — пробурчала мисс Симпкинс поверх своего романа.
— Я не думаю, что он собирался становиться убийцей. — Мне хотелось, чтобы Надира поняла. — Он был вор, а убивал людей, если они вставали у него на пути. Но он говорил мне, что ему не нравится делать это.
— А потом он попытался убить тебя, — сказала Надира.
— Да.
— Не слишком-то добродетельно, — заметила она.
— В каждом есть что-нибудь хорошее, — мягко сказала Кейт.
— Да, верно, — поддержал я и вспомнил, как Спирглас держал на коленях сына и рассказывал ему всякие истории. Мне хотелось рассказать об этом Надире, но я боялся причинить ей новую боль. Похоже, она не знает, что у её отца были другие жены и другие дети.
— Он был неплохим отцом, — помолчав, произнесла Надира, — в то недолгое время, когда бывал дома.
— Ты говорила, он учил тебя арифметике.
— И читать тоже. Мамины родственники — нет. Они не видят в этом смысла. Но он говорил, что это важно. Что в книгах — целый мир. И я благодарна ему за это.
— А после того как он ушел, он когда-нибудь навещал вас? — спросила Кейт.
— Нет. Даже если бы он захотел, семья моей матери просто линчевала бы его. Я считаю, что они в первую очередь виноваты в том, что он ушел. Они не слишком-то радушно его приняли.
— Да, угроза линчевания имеет обыкновение лишать людей мужества, — сказала Кейт и заслужила улыбку Надиры.
— Мать говорила, что у него были другие женщины. Может, были и другие дети.
Я промолчал. Кейт тоже.
— О, у него был сын, — ляпнула мисс Симпкинс. — Тот мальчик, как же его звали? Вы знаете, Кейт.
Кейт наградила компаньонку испепеляющим взглядом.
— Теодор, — тихо сказала она.
Надира помолчала.
— И где? — спросила она наконец.
— На Тихом океане. На острове, служившем им тайной базой, — ответил я. — Теперь малыш в приюте. В Воздушной Гвардии мне не сказали где.
— Сколько ему было?
— Теперь должно быть шесть.
Она кивнула, лицо было спокойным и непроницаемым.
— Готова держать пари, что это не единственный ваш сводный брат, — заявила мисс Симпкинс.
Надира не обратила на неё внимания.
— А мать мальчика?
— Спирглас сказал, что она умерла.
— Пиратская жена недолго прожила, — пробормотала мисс Симпкинс. Она рассмеялась своей рифме и закашлялась.
— Марджори, — сказала Кейт, — у вас очень нехороший кашель. Пожалуй, вам лучше лечь и поспать, долго-долго.
— Знаете, я очень устала. Эта нехватка воздуха…
— Идите же. Обещаю не будить вас, когда вернусь.
— Очень хорошо. Не слишком засиживайтесь.
Мы все смотрели, как мисс Симпкинс выходит из салона.
— Отлично проделано, — сказал я, когда компаньонка уже не могла нас слышать.
— Нет, она и вправду просто шедевр, верно? — отозвалась Кейт. — Когда-нибудь мадам Тюссо выставит её восковую фигуру у себя.
— В Комнате Ужасов, — добавил я.
Кейт рассмеялась, и я улыбнулся ей, чувствуя, как же мне недоставало её. Она тоже начала было улыбаться в ответ, но потом глаза её сделались холодными, и внезапно возникшая между нами связь порвалась, точно паутинка.
Мы ещё немного поболтали втроем, но я видел, что всем нам не по себе друг с другом. Я почувствовал, что «Сага» поворачивает, это Хэл менял курс, чтобы сбить со следа погоню. Вскоре после этого мы все начали зевать и говорить, что пора спать.
Мы стали разбредаться по каютам, и на несколько мгновений мы с Кейт оказались в коридоре вдвоем. Я хотел кое-что выяснить. Она так холодна со мной. Может быть, ей не понравилось, что Надира подсела ко мне за обедом, а может — внутри у меня всё сжалось, — она видела, как мы целовались в «вороньем гнезде». Я хотел попросить прощения, но не осмеливался заговорить об этом, потому что вдруг она не видела и я открою ящик Пандоры.
— Ты сердишься на меня? — спросил я.