— Всего три часа, — сказал я Надире.
— Они всё ещё не знают, что мы здесь, — сказал Хэл.
— Точно, — подтвердил я, стараясь успокоить Кейт и Надиру. — Всё, что от нас требуется, — сидеть тихо. Они никогда нас не найдут.
— Мы можем сидеть тихо, — произнес Хэл, глядя на меня, — а можем раздобыть чертежи.
Сказать, что такая мысль не приходила мне в голову, значило бы солгать, но я никогда бы не решился вслух заговорить об этом.
— Они могут быть где угодно, — заметил я.
— Сколько там было этих… как их… кнопок? — спросил Хэл. Его речь начинала становиться сбивчивой, я знал, что это плохой признак.
Я перечислил все кнопки, которые видел под трубами пневмопочты в каюте Грюнеля: комната слуги, мастерская, музей, сад, скотный двор, капитанская каюта, посадочный отсек.
— Но, Хэл, — напомнил я ему, — капсула может болтаться внутри системы.
— Это слишком опасно, — сказала Кейт. — Зачем рисковать, что нас схватят?
— Ты получила то, зачем пришла сюда, — сказала Надира, сдергивая маску и ожесточенно глядя на Кейт. — Если мы не добудем эти чертежи, я влипла. Мне ни к чему возвращаться. Ты получила свои образцы. И вы оба получили друг друга.
Она перевела взгляд на меня. Я потупился, не зная, что сказать. Наверно, она видела, как мы с Кейт держимся за руки, а может, просто заметила, как мы разговариваем, — и этого было достаточно. Я почему-то чувствовал свою ответственность за Надиру. Она была одна в целом мире, и у неё не было никаких шансов — и не будет, если мы не найдем чертежи. Я хотел, чтобы у неё всё было хорошо.
— Я не нуждаюсь ни в чьей жалости, — продолжала Надира, начиная задыхаться, — что мне нужно, так это славная груда золота. — Она снова натянула маску и часто задышала.
— Надира права, — сказал Хэл. — Эта затея не дала всем остальным ничего. Но эти чертежи дорогого стоят.
Не могу отрицать, что я и сам испытывал сильнейшее искушение. И дело было не только в деньгах, которые можно выручить за чертежи, — мне хотелось сохранить двигатель «Прометей» Грюнеля. Эта машина могла бы изменить мир, сделать возможными любые чудеса. И воздушный город моих снов — тоже.
— Надо проверить не так уж много мест, — говорил Хэл. — Сколько там их было? Восемь, девять? Это легко сделать, если мы будем осторожны. И Рэт по-прежнему не знает, что мы тут.
Кейт качала головой.
— Будут другие спасательные экспедиции, Хэл.
— Нет, — яростно бросил он. — Не будут. Все мои надежды были связаны с этой. — Он взглянул на меня. — Мои дела не так хороши, как ты мог подумать. «Сага» мой лишь формально; на самом деле его фактический владелец — банк. Я рассчитывал на этот полет, чтобы рассчитаться с долгами. Если я вернусь с пустыми руками, они отберут мой корабль. Я зубами выгрыз себе дорогу, стал тем, кто я есть, благодаря удаче и тяжкому труду, и я не дам себя разорить.
Я даже не знал, что сказать, настолько я был потрясен. Хэл всегда казался мне сильным и победоносным, точно Эйфелева башня. Он был просто воплощением успеха: обаятельный, красивый, богатый, капитан собственного корабля. Я не знал, жалеть его или ненавидеть за то, что из-за его хвастовства я чувствовал себя таким ничтожеством. И кроме того, мне неприятно было видеть его унижение.
— Я всё равно против, — сказала Кейт.
— За, — пропыхтела Надира.
— За, — бросил Хэл. — Круз, что скажешь?
— За, — произнес я.
Кейт потрясённо смотрела на меня.
— Мэтт!
— Нельзя позволить Рэту уничтожить чертежи вместе с машиной.
— Дело в этом или же в деньгах? — спросила она.
— И в том и в другом, — ответил я.
— Значит, три из четырех — за, — сказал Хэл. — Явное большинство.
— О, у нас теперь демократия, да? — фыркнула Кейт.
— Вовсе нет. Я всё равно сделал бы это, несмотря ни на что.
— Тебе лучше остаться с Надирой, — сказал я Кейт. — Её нельзя оставлять одну.
Надира уже качала головой.
— Я тоже пойду.
— Никуда ты не пойдешь, — возразил я.
— С кислородом я нормально себя чувствую!
— Круз прав, — вмешался Хэл. — Это будет опасно и для тебя, и для всех нас.
Надира рассерженно начала подниматься. Я смотрел, восхищаясь её решимостью. Она привстала, потом пошатнулась. Я подхватил ее и помог снова лечь. Она избегала встречаться со мной взглядом.
— Ты получишь свою долю, — сказал ей Хэл с удивительной мягкостью. — Не волнуйся.
Я опустился подле Надиры на колени и проверил кислородные баллоны. По моим прикидкам, их должно было хватить, чтобы она продержалась до прихода «Саги».
— Ты молодчина, — сказал я ей.
— Не совсем, — ответила она.
Я видел, что она напугана.
— Ты же нарушительница всех правил, помнишь? Всё будет в порядке.
Она устало кивнула. Вряд ли мои бодрые речи её успокоили.
— Иди! — велела она Кейт через маску. — Нет смысла тебе оставаться здесь.
Кейт вздохнула и посмотрела на меня:
— Раз уж вы одержимы этой безрассудной идеей, лучше разделаться с этим побыстрее.
Мне не нравилось оставлять Надиру одну, но она была права. Мы больше ничего не могли для неё сделать, а три пары глаз лучше, чем две, хоть я и не собирался отпускать Кейт одну.
— У тебя пистолет, — сказал я Хэлу, — ты пойдешь один. Кейт со мной.
— Справедливо, — ответил он. — Разделимся и встретимся здесь.
Мы договорились, как разделим корабль, и Хэл начал спускаться по ступенькам на килевой мостик. Мы с Кейт бесшумно направились по осевому, выключив фонарики, чтобы заметить людей Рэта прежде, чем они увидят нас. Мысли о призраках и духах больше не пугали меня. Мы добрались до кормового трапа и начали осторожно спускаться.
Первой остановкой был сад, но чертежей там не оказалось, и мы направились в посадочный отсек. Там вниманием Кейт завладели два орнитоптера.
— Странные птицы, — прошептала она. — Я бы не называла их орнитоптерами. Может, рукокрылами. Вроде летучих мышей. Строение крыла совсем другое.
— Некогда этим заниматься, — зашипел я на неё, обыскивая стены в поисках приемника пневмопочты. На это не понадобилось много времени, но чертежей там тоже не было. Я представил себе, как они носятся где-то в лабиринтах пневматических труб.
Когда мы шли к мертвому зоопарку, я услышал грохот из мастерской. Люди Рэта всё ещё доламывали машину Грюнеля и переворачивали всё в помещении вверх дном, пытаясь найти чертежи. Скоро поиски их продолжатся по всему кораблю. Надо было спешить.