Как только группа оказалась в Башне, он сдал бывших невольников подопечным Ласковина, распрощался с ребятами и отправился на доклад к Кардиналу. Вылазка на территорию Церкви Последнего дня принесла неприятный сюрприз. Артем не знал, кто информирует Хмурого о маршрутах передвижения боевых групп «чистых», но, похоже, у этого неизвестного появилась дурная привычка скрывать важную информацию. Про мутантов на службе у противника никто из коллег Лазовского даже не слышал.
Быстро поднявшись на двенадцатый этаж и миновав пост охраны, Артем переступил порог рабочего кабинета Кардинала. Давняя неприязнь к Дымову никуда не делась, каждая встреча оказывалась испытанием для нервов. Работать в подчинении у человека, который с легкостью тебя подставит или предаст, если того потребуют высокие интересы, было непросто. Вдобавок ко всему сказывались инстинкты Серебрянки — зверь внутри плохо переносил близость к могущественному собрату. Несмотря на неравенство сил, дико хотелось раз и навсегда разобраться со старейшим Сноходцем.
Ничего, терпение и еще раз терпение.
— Вернулись? — спросил Кардинал, стоило Артему показаться в дверях. Сам он стоял у окна, даже не удосужившись обернуться. — Все целы?
— Да, — уронил Лазовский, присаживаясь на массивный табурет. — Отбили двух виритников и обоих доставили в Башню. Один из них просто жаждет пообщаться с нашим командиром.
— Даже так? — хмыкнул Кардинал. Немного подумал, покачиваясь на носках, затем вернулся за стол. — Подождет полчасика, ничего с ним не случится. Сам давай рассказывай. Как все прошло, не было ли сюрпризов или особо поганых неожиданностей?
Артем искоса посмотрел на Хмурого. Что-то знает? Или того хуже, сознательно подставил их под удар? Однако ничего, кроме искреннего интереса, не увидел. Не будь их взаимоотношения столь сложными, подобных подозрений даже не возникло бы.
Лазовский скривился, но пересилил себя и заговорил, медленно роняя слова. Душа художника восставала против скупых и емких фраз, требовала сочных эпитетов, ярких красок, бурлящих эмоций, но жизненные реалии наложили свой отпечаток. Доклад о проведенной операции был по-военному лаконичен — только самые важные детали, никаких лишних подробностей.
— Значит, мутанты… — протянул Кардинал, задумчиво теребя цепочку с медальоном. С некоторых пор он начал носить его не скрываясь, поверх одежды. Тогда же Тагир откуда-то притащил ему нечто вроде монашеской рясы с капюшоном, отчего бывший бандит приобрел загадочный и мрачный вид. В эпоху Торквемады или Лойолы легко сошел бы за своего.
— Именно. — Артем с трудом отвел взгляд от источника силы и знаний старшего Сноходца. Он нарочно, что ли, дразнит?!
— Раньше мне уже приходилось сталкиваться с останками прирученных уродов, но считал их неудачными экспериментами, — продолжил Кардинал. — Думаешь, это не рядовой случай?
— Скорее всего. Все три мутанта были прекрасно вымуштрованы, на изменение обстановки реагировали четко, как по шаблону, что в исполнении безмозглых тварей выглядело весьма странно. Добиться подобного результата возможно, лишь имея на руках наработанную методику и первоклассных дрессировщиков. — Артем пожал плечами. — Таково мое мнение.
— Неплохо, — сказал Хмурый не без удовольствия. И тут же подпустил шпильку: — Кто бы знал, что сопливый пацан через несколько месяцев вырастет в нечто толковое. Под ногами давно не путаешься, пользу обществу приносишь, а теперь вот еще и факты в нечто правдоподобное сложить умудрился. Растешь. Если так и дальше пойдет, станешь опасным противником.
Артем вежливо улыбнулся, мысленно шикнув на вскинувшегося зверя. Пора бы уже прекратить реагировать на подначки Кардинала. Плевать, что он там говорит, главное, чтобы жить не мешал. Да и прав он, по большому счету. Человеком, которым Лазовский был раньше, вряд ли можно гордиться. Да и сейчас, положа руку на сердце, не все так однозначно. Стоит ли заниматься самолюбованием, если все твои свершения опираются на дарованные случаем сверхспособности и манипуляции Кардинала? В глубине души начал разгораться огонек злобы.
— Что до уродов… Придется собирать Совет Конклава. Появление у церковников столь серьезного козыря сильно пошатнет сложившееся равновесие, — продолжил Кардинал. — Нужно все хорошенько обмозговать.
Задумчивый и чуточку растерянный вид ничуть не обманул Артема. Он лучше многих представлял себе возможности бывшего бандита, его умение одним ходом решать сразу несколько задач. Что бы там ни говорил Кардинал, сколько бы ни сетовал на жизненные сложности, но у него всегда что-то имелось в загашнике, он всегда знал, как извернуться и воспользоваться ситуацией выгодным для себя образом. Даже принесенные новости Хмурый наверняка пустит в ход, чтобы еще больше подмять под себя вольных Меченых. Умение, достойное восхищения.
Кардинал словно забыл о присутствии Артема, замер в кресле и лишь беззвучно шевелил губами, о чем-то напряженно размышляя. Исходя из прошлого опыта, сейчас спокойно можно было подняться и уйти. Никаких санкций не последовало бы. Останавливало нежелание и дальше идти по пути капризного и избалованного ребенка, пусть способного выполнить поручение, но в любой момент готового учинить по этому поводу истерику. Он и так порядком уже свое реноме подпортил, нечего усугублять. Нет, если Артем собирается достичь чего-то большего, придется засунуть гордость поглубже и работать с ненавистным Кардиналом, терпеть его барские замашки.
Впрочем, было у Лазовского к Дымову еще одно дело. Непростое и далеко выходящее за рамки обычных его обязанностей. Не мелкая бытовая проблема, не очередные трудности в обуздании собственного Дара и не опасный секрет Древних, а нечто по-настоящему важное и непонятное.
Имелась, правда, сложность — один раз он уже подходил к Кардиналу с таким вопросом, но получил совет заниматься своими делами и оставить загадки на отдаленное будущее. Тогда Артем послушался, голова была забита другими вещами, однако прошло уже полгода, а воз и ныне там. Во время боя с церковниками он получил зримое тому подтверждение.
— Прошу прощения, но это не все плохие новости на сегодня. — Вежливые слова так и норовили застрять в глотке.
Кардинал удивленно посмотрел на Артема, заставив того внутренне усмехнуться. С первых дней в отряде Лазовский демонстрировал стойкое нежелание проявлять инициативу — порученные задания выполнял, но и не более того. Чтобы заставить его шевелиться, каждый раз приходилось идти на всяческие ухищрения, и тут вдруг такое оживление.
— Так давай выкладывай, — обманчиво мягко попросил Кардинал.
Артем вздохнул и задумчиво потер переносицу. Как же начать-то?
— В общем, я опять по поводу падальщиков… — выдавил он наконец, проклиная себя за просящий тон. — У меня на глазах сожрали душу одного из «чистых», и никакое посвящение Свету не помогло. Просто взяли и выпили человека до донышка, даже особо не напрягаясь. И я хочу знать, что мы собираемся с этим делать.
На лице Кардинала не дрогнул ни один мускул. Некоторое время он рассматривал Артема, точно диковинное насекомое, и лишь затем произнес: