Едва дверь кабинета закрылась за трясущейся от страха секретаршей, Маркиз повернулся к потайному сейфу и достал свои инструменты.
— Понятно, что прошлый раз я не нашел здесь ничего интересного! — проговорил он, приступая к работе. — У уважаемого Александра Борисовича — два сейфа, один для посторонних, другой — для личных надобностей. Помню, у одного моего знакомого было два бумажника, один — настоящий, с деньгами, и с приличными деньгами, а другой — пустой, который он показывал тем, кто хотел занять у него денег.., мол, видите — и рад бы помочь, да сам на мели…
У Лени была привычка разговаривать с самим собой, когда он вскрывал сейф. Это помогало ему работать. Замолкал он только в самый последний момент, когда нужно было прислушиваться к доносящимся из замка щелчкам. Вот и сейчас не прошло и трех минут после бегства секретарши, как сейф был побежден, и Маркиз ознакомился с его содержимым.
— О! — радостно проговорил он, выложив бумаги из тайника на стол. — А ведь это — те самые документы, которые просил вернуть Михаил! Замечательно.., я могу выполнить заказ и сохранить свое доброе имя! А это что такое? Липовые страховки.., мошенничество с застрахованным имуществом.., ну, это будет интересно правоохранительным органам! Я такими делами не занимаюсь… А вот это очень интересно! Какая знакомая фамилия — Алина Дятлова! Ну что ж, пора выпускать на свободу нашего кавказского пленника!
Дело в том, что последние десять минут из директорского туалета доносился стук и робкие возгласы:
— Выпустите меня! Оксана, ты здесь? Открой дверь! Я тебе прибавлю зарплату!
Александр Борисович, незадолго до того .уединившийся в своем личном санузле, воспользовался удобствами, после чего умылся холодной водой и немного пришел в себя.
Ему настолько полегчало, что он снова решил, что ужасный попугай с голосом налоговой инспекторши был всего лишь плодом его разгоряченного воображения. Он подергал дверь туалета.., но она не открывалась, что неудивительно, если принять во внимание шкаф, придвинутый к ней снаружи.
Не понимая, что происходит, директор принялся стучать в дверь и призывать на помощь верную секретаршу.
— Оксана, открой дверь! Я удвою твою зарплату!
Ответа не было, и Александр Борисович пошел ва-банк:
— Оксана! Я.., я разведусь с женой и женюсь на тебе! Только открой дверь! Немедленно!
Такое заманчивое предложение должно было достучаться до женского сердца. И действительно, за дверью раздался странный скрип, и выход из санузла медленно открылся.
Несчастный директор выскочил на свободу.., и застыл на пороге туалета. Прямо перед ним на дубовом паркете лежала черная широкополая шляпа с пером. В этом, может быть, не было ничего особенного, но эта шляпа медленно двигалась. Она неуклонно приближалась к ногам Александра Борисовича.
— Мама! — взвизгнул директор и отскочил от страшной шляпы к своему столу.
Шляпа двигалась следом за ним, и ему пришлось вскарабкаться на стол с ногами.
Прямо над ним медленно раскачивалась люстра. Александр Борисович в ужасе поднял на нее глаза, ожидая снова увидеть там кошмарного попугая.
Попугая на люстре не было, но это не принесло директору облегчения.
Вместо разноцветной птицы на светильнике грузно раскачивался огромный угольно-черный кот. Кот сверкнул зелеными глазами и отчетливо проговорил тем же самым хриплым пиратским голосом Натальи Францевны Полубесовой:
— Кр-ранты!
Александр Борисович без сил опустился на свой стол и горько заплакал. Ему почудилось, что он снова маленький послушный мальчик, и достаточно заплакать, чтобы на помощь тут же пришли мама, и тетя Ангелина Петровна, и дедушка…
Но никто из этих милых родственников не появился. Вместо них перед Александром Борисовичем возник мужчина среднего роста, с хорошо заметными рожками и с попугаем на плече.
— Пр-ризнавайся, вор-рюга! — проорал попугай, и его рогатый хозяин добавил:
— Птичка права. Вас может спасти только чистосердечное признание.
— Какое признание? В чем? — прохныкал несчастный директор.
— Что за дела у вас были с Рудольфом Андреевичем?
— Как.., вы все знаете.., — директор побледнел. — Ну да, конечно, вы же вообще все знаете.., но это страшный, очень страшный человек! Ему нужно было как следует напугать Алину Дятлову.., она получила большое наследство от своего мужа…
— Олега? — переспросил рогатый.
— Нет.., не от Олега, от первого мужа… она до сих пор не оформила с ним развод, а тот взял и умер.., и оставил все ей.., везет же некоторым! Ну вот, поэтому Рудольфу нужно было как следует ее напугать, чтобы она подписала отказ от наследства.., в его пользу…
— Большое наследство? — деловито осведомился рогатый.
— Я точно не знаю, только приблизительные цифры, счет в банке, движимое и недвижимое имущество.., порядка десяти миллионов…
— Долларов? — уважительно спросил собеседник, качнув рожками.
— Евр-ро! — заорал попугай.
— Ага, а Олег что-то заподозрил и стал вам мешать! — догадался рогатый. — И тогда вы его убили!
— Я не хотел! — захныкал Александр Борисович. — Я пригласил его поговорить…
— На тарную фабрику, — подсказал ему собеседник.
— Ну да.., вы же все знаете!
— Очень удобное место для.., разговора!
— Ну да.., но он уперся, а потом начал наседать! И я как-то нечаянно его ударил… а потом затолкал в ту будку.., кто же думал, что ее кто-нибудь откроет!, — Да, не повезло вам! — насмешливо согласился рогатый. — Здорово не повезло!
Страшный посетитель покосился на попугая, задумчиво поклевывающего его ухо, и проговорил, обращаясь скорее всего к этой разговорчивой птице:
— Ну, с этим делом нам придется помочь Александру Борисовичу.., снять груз вины с его совести…
— Зр-ря! Зр-ря! раздраженно выкрикнул попугай.
— Ты так считаешь?
Рогатый повернулся к Александру Борисовичу и продолжил:
— А какие у вашего Рудольфа ближайшие планы?
— Он должен послезавтра предъявить нотариусу отказ Алины Дятловой от наследства, — торопливо сообщил вконец перепуганный директор. — Но Алина как назло куда-то пропала.., как сквозь землю провалилась.., — Сквозь землю? — рогатый запрокинул голову и гулко захохотал. — Хорошо сказано! Сквозь землю! Ну, там-то мы ее легко найдем! А скажите-ка мне, любезный друг, как вы связывались с этим ужасным Рудольфом Андреевичем?
— Он сам на меня выходил… — пробормотал директор, но его глаза при этом подозрительно забегали.