Я мечтала, что мы будем учиться колдовать, но Дженна сказала, этому учат в «настоящих» школах для детей особо влиятельных экстраординариев. А «Геката», по сути, исправительное заведение, вот нам и остается зубрить про охоту на ведьм в шестнадцатом веке и прочее тому подобное. Обидно!
Единственный луч света — что у нас с Дженной почти все предметы оказались общие.
— Для вампиров нет отдельного класса, — объяснила она. — В прошлом году мне дали такое же расписание, как у Холли. Наверное, решили и в этом году сделать так же.
Единственный урок, на котором мы с Дженной попали в разные классы — физкультура или, как ее называли в «Гекате», самооборона. По расписанию у меня этот предмет был раз в две недели, так что прошло полторы учебных недели до первого занятия.
В то утро я спросила Дженну:
— Почему всего раз в две недели? Другие предметы — каждый день.
Я натягивала на себя ненавистную гекатовскую физкультурную форму, состоявшую из ярко-синих хлопчатобумажных штанов и слишком тесной синей футболки с вычурными белыми буквами «ГХ» прямо над левой грудью.
— А потому, — ответила Дженна. — Если бы у тебя самооборона была каждый день или даже каждую неделю, ты бы мигом загремела в больницу.
Поэтому, отправляясь в бывшую оранжерею, где теперь был устроен спортзал, я чувствовала себя не слишком уверенно.
От главного здания идти нужно было примерно четверть мили, но не успела я пройти и тридцать футов, как уже была мокрая насквозь. Я, конечно, знала, что в Джорджии жарко, и раньше мне случалось жить в жарком климате. Но, скажем, в Аризоне или в Техасе жара совсем другая — там нет этой кошмарной влажности, которая выматывает до того, что жить не хочется, и кажется, что вся покрываешься плесенью.
— Софи!
Я обернулась — ко мне приближались Честон, Анна и Элоди. Надо же, они и в уродской физкультурной форме выглядели совершенно шикарно.
Правда, когда они подошли, я заметила, что наши красотки тоже потеют. Это меня слегка утешило.
У нас с ними было несколько общих предметов, но до сих пор темные ведьмы со мной не заговаривали. Интересно, почему теперь такая перемена?
Я дождалась, пока они поравняются со мной, и сказала:
— Привет. Собираетесь предсказать мне скорую и страшную смерть от лап белых пушистых кроликов? Или будете кидаться в меня молниями?
Честон засмеялась и, к моему огромному удивлению, взяла меня под руку.
— Слушай, Софи, мы тут поговорили между собой… Нам очень совестно за все, что тогда было. Ну не хочешь ты вступать в ковен — подумаешь, большая важность!
— Ага, — поддержала ее Анна, пристраиваясь с другой стороны. — Мы немного перегнули палку.
— Да неужели? — отозвалась я.
— Мы хотим извиниться, — прибавила Элоди.
Она шла перед нами, задом-наперед. Хоть бы в дерево врезалась, что ли…
— Я поговорила с Арчером — он сказал, что ты нормальная девчонка.
— Правда? — не удержалась я.
Замечательно, Софи, сказала я себе мысленно.
Очень круто.
— Да, и еще он сказал, что ты вообще ничего не знаешь об Экстраординариуме, так что тебя пожалеть надо.
Я постаралась изобразить улыбку, хотя внутри у меня ворочалось что-то темное и колючее, отчего улыбаться было довольно трудно.
— М-м…
— Да-да! — подхватила Честон. — И вот мы подумали, что, наверное, мы тебя напугали.
— Не без этого, — сказала я.
Впереди уже виднелась оранжерея — громадное белое здание из стекла и дерева. Утреннее солнце отражалось в окнах, и они так блестели, что глазам было больно. Выглядело все это довольно симпатично, в отличие от остальных помещений «Гекаты». У входа толпились ученики, все в синих гекатовских формах — словно кто-то рассыпал черничины.
— Мы просим прощения, — сказала Анна.
Неужели они заранее отработали такую систему, чтобы всем говорить по очереди? Я так и представила, как они сидят кружком, расчесывают волосы и репетируют: «Значит, я скажу, что нам совестно, а потом ты скажешь, что твой шикарный бойфренд считает ее жалкой».
Честон спросила:
— Ну что, начнем все сначала? Давай дружить?
Они улыбались мне с надеждой — все, даже Элоди. Мне бы сразу сообразить, что все это добром не кончится, а я по своей непролазной дурости улыбнулась в ответ:
— Ага, давайте!
— Замечательно! — запищали Честон и Анна.
Секундой позже Элоди промямлила то же самое.
Мы уже подходили к оранжерее.
— Отлично! — сказала Честон. — Раз мы друзья, нужно тебя предупредить насчет самообороны.
— Вести урок будет Ванди, и это просто кошмар, — сказала Элоди.
— Ах да, леди с разноцветными резиночками!
Три пары глаз одновременно обратились к потолку. Может, в свободное время девчонки занимаются синхронным плаванием?
— Да-да, — вздохнула Анна. — Эти идиотские штуковины…
— Джен… э-э, кто-то однажды сказал, что это у нее портативный портал в преисподнюю.
Девчонки засмеялись.
— Мечты, мечты… — фыркнула Анна.
Элоди объяснила:
— Ванди раньше была довольно сильной темной ведьмой, но потом возомнила о себе, как здесь принято говорить. Она работала в Совете. Попыталась пролезть в руководство Геката-Холлом и… В общем, это долгая история. Кончилось тем, что у нее отобрали магические способности.
Анна добавила заговорщическим шепотом:
— А саму отправили в Геката-Холл, только не директрисой, а обычной учительницей. В назидание остальным. Поэтому она такая злобная.
— К тебе она обязательно станет придираться, потому что ты новенькая, — сказала Честон.
— Зато она очень тщеславная, — перебила Элоди. — В случае чего сделай ей комплимент. Похвали ее татуировки.
— Татуировки? — повторила я.
Вблизи оранжерея оказалась еще больше, чем я думала. Что же здесь такое выращивали? Секвойи?
— У нее на руках фиолетовые татуировки — правда красивые. Это какие-то магические знаки, руны или что-то вроде того, — продолжала объяснять Элоди. — Она ими жутко гордится. Скажи, что они тебе нравятся — мигом станешь ее любимицей на всю жизнь.
Мы вошли в спортзал. Честон все еще держала меня под руку. Помещение казалось особенно огромным, потому что учеников здесь было всего человек пятьдесят. Почему-то занятия по самообороне проходили у всех классов одновременно. Я заметила парочку насмерть перепуганных двенадцатилеток. В оранжерее, само собой, было очень светло, но не жарко. Меня обдувал прохладный сквознячок — наверное, здесь действовали те же вентилирующие чары, что и в главном здании.