Я закрыла глаза и сосредоточилась, вызывая всю свою силу и ту магию, что мне отдала Элоди. Вокруг меня взметнулся ветер, такой холодный, что дыхание перехватывало. Кровь замедленно текла в жилах, а сердце бешено колотилось. Я открыла глаза — Алиса стояла прямо передо мной.
Ее глаза расширились, но не от страха и не от удивления. От восторга.
— У тебя получилось! — воскликнула она радостно, как будто мы были на уроке танцев.
— Ага. У меня получилось.
Я подняла повыше осколок демонического стекла и полоснула ей по горлу.
— Так что вот: я, оказывается, демон, — сообщила я Дженне на следующий день.
Мы сидели в нашей комнате. Точнее, Дженна сидела, а я лежала в постели. Я практически и не вставала с тех пор, как Кэл и миссис Каснофф приволокли меня обратно в «Гекату». Кэлу удалось залечить мне ноги, израненные во время сумасшедшей пробежки по лесу, а вот рука — совсем другое дело.
Я посмотрела на свои руки. Левая была в полном порядке, а на правой остались три глубоких пореза через пальцы и ладонь — багровые воспаленные рубцы. Кэл старался, как мог, но повреждения от демонического стекла были слишком серьезными. Вероятно, шрамы останутся на всю жизнь.
А может, у Кэла просто не хватило магии — все ушло на попытки вернуть к жизни Элоди. Лесничий и директриса выбежали на поляну через миг после того, как я отрезала голову Алисе. У них на глазах ее тело рассыпалось в пыль. Кэл сразу бросился к Элоди, но мы все знали, что уже слишком поздно. Анна говорила, что Кэл не способен воскрешать мертвых, но в ту ночь он старался изо всех сил. Только когда окончательно стало ясно, что Элоди больше нет, он переключился на меня и вынул обломок лезвия у меня из рук.
На обратном пути я почти ничего вокруг не замечала. Помню, миссис Каснофф рассказывала, что тело Алисы было похоронено на кладбище рядом с телами других демонов. Поэтому ангел держал меч из демонического стекла: чтобы никто из них не вырвался на волю.
— Я смотрю, вы тут всегда готовы, прямо как бойскауты, — пробормотала я и потеряла сознание.
На мои слова Дженна ответила:
— Я всегда думала, что ты — исчадие зла. Просто не хотела говорить.
Голос у нее звучал шутливо, но в глазах была печаль, когда она смотрела на мою руку.
В тот вечер миссис Каснофф рассказала мне подробности. Она не лгала, когда говорила, что Алиса изменилась после темного магического ритуала. Просто директриса не сказала, что ритуал был рассчитан на то, чтобы призвать и подчинить демона.
Не представляю, кому и зачем может понадобиться демон. Для мелких поручений? Разнообразные злые дела по хозяйству?
Но демоны коварны, и вместо того, чтобы стать у Алисы мальчиком на побегушках, демон похитил ее душу и превратил ее в чудовище. Поскольку в то время она была беременна, ребенок тоже стал демоном. Люси вышла замуж за человека, поэтому папа оказался полудемоном, а я, получается, демон всего на четверть.
Кэл колдовал над моей рукой, а миссис Каснофф продолжала говорить.
— Даже малая доля демонической крови дает огромную силу.
— Потрясающе, — буркнула я.
Рука горела, как в огне, от белой магии, которой ее обрабатывал Кэл.
Конечно, миссис Каснофф с самого начала было все обо мне известно. Поэтому она и не смогла засечь Алису — думала, что всего лишь улавливает мои демонические флюиды.
— И что теперь? — Дженна осторожно пересела ко мне на кровать. — Что с Арчером и с твоим папой?
Я отодвинулась, давая ей место, и поморщилась, когда задела больной рукой свою же ногу.
— Про Арчера я знаю только то, что ты мне рассказала — что и он, и его семья исчезли с лица земли. Вроде его разыскивает большая группа волшебников.
А что с ним сделают, когда поймают? Не хотелось об этом думать.
— Кэл считает, что они, вероятно, сбежали в Италию, — продолжала я, старательно игнорируя боль в сердце. — Скорее всего, так и есть — ведь там и базируется «Око Божье».
К моему удивлению, Дженна покачала головой.
— Не знаю, не знаю. Я кое-что случайно услышала, когда жила в Саванне. Какие-то ведьмы говорили о лондонской группе «Ока Божия». С ними видели новенького. Молодой, темноволосый. Может, и он.
У меня что-то сжалось в груди.
— Зачем ему в Лондон? Там он прямо под носом у Совета.
Дженна пожала плечами.
— По принципу: спрятаться на самом виду? Надеюсь, его поймают. Надеюсь, их всех переловят!
Взгляд у нее был холодный, и меня пробрала дрожь.
— А насчет папы я и сама толком не знаю. В Совете всегда знали, что он наполовину демон, но поскольку он на людей не кидался, да к тому же такой мощный колдун, решили, можно сделать его председателем, лишь бы другие экстраординарии не прознали, кто он.
— А миссис Каснофф знала?
— Все учителя знали. Они работают в Совете.
Дженна принялась накручивать на палец розовую прядь.
— Значит, ты не ведьма.
Это не было вопросом.
Я болезненно поморщилась, и совсем не из-за раненой руки. Да, я не ведьма. И никогда не была ведьмой. Миссис Каснофф объяснила, что магические способности у демонов и темных ведьм очень похожи, поэтому демонице нетрудно сойти за ведьму, если только она не начнет делать глупости… Скажем, пить кровь других ведьм, чтобы стать сильнее.
Мне нравилось быть ведьмой. Как-то приятнее, чем демоном. В моем представлении демоны — чудовища.
Дженна вдруг протянула руку и почесала мне макушку.
— Что ты делаешь?
— Проверяю, не прячешь ли ты под волосами рога! — Дженна захихикала.
Я шлепнула ее по руке, но не смогла удержать улыбку.
— Очень мило: тебя веселит, что я оказалась монстром…
Дженна перестала ворошить мои волосы и обхватила меня за плечи.
— Между нами, монстрами, могу тебе сказать — это не так уж плохо. По крайней мере, вместе будем уродами.
— Спасибо, — тихо сказала я, а она крепче обняла меня.
В дверь негромко постучали.
Я сказала:
— Наверное, это Каснофф. Она уже раз пять заходила проверить, как я тут.
Я не сказала Дженне, что во время последнего нашего разговора я спросила миссис Каснофф, что все это для меня означает.
— Это означает, София, что ты всегда будешь невероятно могущественной. Все рассчитывают, что ты, как и твой отец, будешь использовать свою огромную силу на службе Совету.
— Значит, у меня и предназначение имеется, — сказала я. — Вот фигня.
Миссис Каснофф с улыбкой погладила меня по руке.