— Что-нибудь говорил?
— Только пыхтел. Когда меня треснул.
— На кого он работает, на Ирландца или аль-Фулана?
— Неизвестно. Вместе с ними я его не видел.
— А девушка? Надо ее найти!
— Они сейчас, наверное, на полдороге в пустыню. Если повезет, Юсуф за ними проследит. Может, он звонил, пока я был в отрубе. — С помощью Бонда американец поднялся на ноги и нажал кнопку быстрого набора на телефоне.
Где-то рядом зазвучала жизнерадостная электронная мелодия. Зазвучала приглушенно.
Оба агента обернулись.
— Господи… — прошептал Лейтер, зажмуриваясь.
Они поспешили к дальнему торцу утилизатора. Звук доносился из большого переполненного мусорного мешка, который машина уже запломбировала и вытолкнула на погрузочную платформу для отправки.
Бонд тоже все понял.
— Я посмотрю.
— Нет, — остановил его Лейтер. — Это моя обязанность. — Он раскрутил пломбу и, глубоко вздохнув, заглянул в мешок. Бонд встал рядом.
В плотной мешанине острых металлических частей, проволоки, гаек, болтов и винтов виднелись обрывки окровавленной и перемазанной одежды, плоти, кожи и костей.
Остекленевшие глаза Юсуфа Насада смотрели с раздробленного, покореженного лица куда-то в пространство между Бондом и Лейтером.
Не произнеся больше ни слова, они сели в «альфа-ромео» и, сверившись со спутниковой системой слежения, выяснили, что лимузин Хайдта вернулся в «Интерконтиненталь». По дороге он сделал две короткие остановки — видимо, чтобы пересадить девушку в другую машину, которая отвезет ее в последний путь в пустыню, а потом забрать Хайдта из музея.
Через пятнадцать минут Бонд проехал мимо отеля «Интерконтиненталь» на прилегающую стоянку.
— Может, в номер? Рану обработать? — Он кивнул на рассеченную голову Лейтера.
— Не-а, мне бы хлебнуть чего покрепче. Пойду умоюсь. Встретимся в баре.
Они припарковали «альфу», Бонд вытащил из багажника ноутбук, а чемодан оставил. Повесив на плечо небольшую сумку, Лейтер отыскал бейсболку с эмблемой «Лонгхорнов» — футбольной команды Техасского университета, — бодро нахлобучил ее на раненую голову и заправил под кромку свои соломенные волосы. В отель агенты вошли с бокового входа.
Лейтер отправился умываться, а Бонд, убедившись, что поблизости нет никого из свиты Хайдта, прошел через вестибюль на улицу. Там, столпившись, о чем-то оживленно беседовали водители лимузинов. Оглядев эту тесную группу и увидев, что водителя Хайдта тут нет, Бонд подозвал жестом самого щуплого шофера. Тот с готовностью подошел.
— Есть визитка? — спросил Бонд.
— А то как же, сэр, пожалуйста… Что желаете? Сафари по барханам?.. А, знаю! На золотой базар! Подарок для вашей дамы — привезете сувенир из Дубая и станете ее героем!
— Кто ездит в том лимузине? — поинтересовался Бонд.
Взгляд водителя застыл. Бонда это не беспокоило, он чувствовал, кто продается, а кто нет.
— Ты ведь его знаешь?
— Не особенно, сэр.
— Но вы, водители, между собой общаетесь как-никак. Все знаете. Тем более про такого заметного человека, как мистер Хайдт.
Бонд украдкой сунул водителю пятьсот дирхамов.
— Да, сэр. Да. Пожалуй, что-то я слышал.
— И что же?
— Кажется, он с друзьями отправился в ресторан. Просидят там часа два. Хороший ресторан. Дорогой, без суеты.
— А оттуда они куда могут направиться, есть соображения?
Кивок. И ни слова.
Еще пять сотен дирхамов отправились за предыдущими.
Водитель рассмеялся приглушенным саркастическим смехом:
— На нас не обращают внимания. Мы ведь так, вьючные животные, вроде верблюдов. Я имею в виду, что мы для всех пустое место. А значит, при нас можно говорить о чем угодно, мы вроде как не слышим.
Бонд вынул еще несколько купюр, но тут же спрятал в карман.
Водитель оглянулся по сторонам.
— Вечером он летит в Кейптаун. Частным самолетом, через три часа. Как я уже говорил, ресторан на нижнем этаже славится неторопливыми сытными трапезами. — Он притворно надулся. — Но вы, я погляжу, не захотите, чтобы мой приятель забронировал вам столик. Понимаю. Возможно, в следующий ваш приезд…
Бонд выдал ему остальные деньги и, вытащив водительскую визитку, потеребил ее большим пальцем.
— Моего друга видел? Того здоровяка, что со мной вошел?
— Американец.
— Да, американец. Высокий.
— Очень высокий.
— Я скоро уеду, а вот он останется. И он очень надеется, что сведения о мистере Хайдте верны.
Улыбку словно ветром сдуло.
— Да-да, сэр, все точно. Клянусь Аллахом, да славится имя Его!
Бонд зашел в бар и занял столик на террасе с видом на Дубайскую бухту; ее мирная зеркальная гладь, усеянная колеблющимися цветными отблесками, постепенно вытесняла жуткую сцену во владениях аль-Фулана.
Подошедший официант поинтересовался, что он будет заказывать. Из всех спиртных напитков Бонд предпочитал бурбон, однако водка, особенно обжигающе ледяная, обладала, по его мнению, более целебными свойствами. Поэтому он попросил полусухой мартини с двойной «Столичной» — тщательно взболтать (тогда водка не только лучше охлаждается, но и насыщается воздухом, что значительно улучшает вкус).
— И еще лимонную цедру.
Когда коктейль принесли — непрозрачный, а значит, взболтанный правильно, — Бонд залпом выпил половину. Лицо и горло обожгло ледяным огнем, притупляя горечь от того, что не удалось спасти ни девушку, ни Юсуфа Насада.
Однако воспоминание о том, с каким вожделением Хайдт смотрел на иссушенные тела, коктейль стереть не смог.
Бонд сделал еще глоток, рассеянно глядя на экран телевизора над барной стойкой; там в калейдоскопе кадров, как в клипах арабского и индийского телевидения, мелькала прекрасная Ахлам из Бахрейна. Из динамиков лился ее чарующий, переливчатый голос.
Допив коктейль, Бонд позвонил Биллу Таннеру. Рассказал о ложной тревоге и о выставке в Историческом музее, потом добавил, что Хайдт поздним вечером вылетает в Кейптаун. Не сможет ли отдел «Т» организовать перелет и для Бонда? Снова напроситься на борт «груммана» не выйдет — он уже отбыл обратно в Лондон.
— Я посмотрю, Джеймс. Наверное, придется коммерческим рейсом. И не уверен, что получится опередить Хайдта.
— Мне главное, чтобы кто-то встретил его в аэропорту и проследил, куда он поедет. Как там дела у «Шестерки» в тех краях?
— У резидентуры «Зет» есть тайный агент в Кейпе. Грегори Лэмб. Секунду, проверю статус. — В трубке послышался перестук кнопок. — Сейчас он в Эритрее, танцы с саблями на суданской границе принимают угрожающий характер. Хотя знаешь, Джеймс, Лэмба лучше не вовлекать. У него в личном деле не все чисто. Он там совсем ассимилировался, как какой-нибудь герой Грэма Грина. Думаю, у «Шестерки» он числится в кандидатах на увольнение, просто руки никак не доходят вручить ему документы. Поищу тебе кого-нибудь из местных. Рекомендую обратиться в Полицейскую службу Южной Африки, а с органами национальной безопасности не связываться — они в последнее время в новостях предстают не в самом приглядном свете. Я прозвоню пару номеров, потом по результатам — тебе.