— Я пожалуюсь на вас в турбюро. О южноафиканском гостеприимстве наслышан, однако представлял я его себе по-другому.
Броситься на противника ему помешал донесшийся из машины за спиной суровый женский голос:
— Мы бы с радостью проявили гостеприимство, если бы вы не вздумали вальяжно распивать кофе на виду у всех, особенно у разгуливающего по аэропорту злоумышленника.
Бонд разжал кулак и обернулся, а когда заглянул в машину, не смог скрыть удивления.
С заднего сиденья на него смотрела та самая красавица, которую он приметил в зале прилета.
— Капитан Бхека Йордан, Полицейская служба ЮАР, Отдел по борьбе с преступностью.
Полные губы без намека на помаду, темные неулыбчивые глаза.
У Бонда зажужжал мобильный. На экране высветилось сообщение от Билла Таннера — само собой, с вложенной фотографией женщины, сидящей в машине.
— Коммандер Бонд, я уорент-офицер Полицейской службы ЮАР Квалене Нкоси, — представился высокий похититель, протягивая руку, и их с Бондом ладони встретились в традиционном южноафриканском приветствии: сначала обычное пожатие, как на Западе, потом с обхватом больших пальцев и снова обычное. Бонд знал, что отпускать руку слишком поспешно считается неуважительным, но, судя по всему, он продержал ее ровно столько, сколько надо. Нкоси, тепло улыбнувшись, указал подбородком на коротышку, загружавшего чемодан и ноутбук в багажник «рейндж-ровера». — А это сержант Мбалула.
Коренастый хмуро кивнул и, управившись с багажом, поспешно ушел — видимо, к собственной машине.
— Простите нас за резкость, коммандер, — продолжал Нкоси. — Надо было как можно быстрее вывести вас из аэропорта, не тратя времени на объяснения.
— Тратить время на обмен любезностями, уорент-офицер, тоже считаю лишним, — вмешалась Бхека Йордан.
Бонд опустился рядом с ней на заднее сиденье, Нкоси забрался на пассажирское место впереди. Через миг за машиной пристроился черный седан сержанта Мбалулы, тоже без всяких отличительных признаков.
— Поехали! — рявкнула Йордан. — Быстро.
«Рейндж-ровер» отлепился от тротуара, вклинился в поток под возмущенные гудки и вялые проклятия остальных водителей и тут же погнал на девяноста с лишним километрах в час по участку с максимальными сорока.
Бонд снял с ремня мобильный и, нажав пару кнопок, прочитал полученный ответ.
— Уорент-офицер, — обратилась Йордан к Нкоси, — что там?
Нкоси, все это время не сводивший глаз с бокового зеркала, ответил то ли на зулусском, то ли на коса. Бонд, не владея ни тем, ни другим, понял по его интонации и по кивку Йордан, что «хвоста» нет. Когда территория аэропорта осталась позади, а на горизонте замаячили невысокие, но внушительные горы, машина слегка сбавила ход.
Йордан протянула Бонду руку. Он с улыбкой хотел ее пожать, но в руке оказался мобильный.
— Будьте любезны, — попросила она сурово, — приложите палец к экрану.
Вот тебе и потепление в международных отношениях.
Он взял телефон, оставил отпечаток большого пальца на экране и отдал трубку обратно. Йордан прочитала высветившийся текст: «Джеймс Бонд, Группа международных программ Министерства иностранных дел и по делам Содружества».
— Теперь можете удостоверить мою личность. — Она выставила руку с растопыренными пальцами. — У вас ведь тоже в телефоне есть такое приложение?
— Не вижу необходимости.
— Почему? — поинтересовалась она высокомерно. — Потому что рассматриваете меня только как красивую женщину и проверять не считаете нужным? А если я наемный убийца? Или смертница из «Аль-Каиды», обвязанная взрывчаткой?
Бонд решил не уточнять, что пристальный осмотр ее фигуры не выявил возможностей спрятать на ней пояс шахида. Он лишь заявил:
— Не вижу необходимости, поскольку, во-первых, мне только что переслали из конторы вашу фотографию, а во-вторых, несколько минут назад мой телефон сосканировал вашу сетчатку и подтвердил, что вы действительно капитан Бхека Йордан из Отдела борьбы с преступностью, Полицейская служба Южной Африки. Работаете там уже восемь лет. Проживаете в Кейптауне на Леувен-стрит. В прошлом году получили «Золотой крест» за отвагу. Поздравляю!
Кроме этого, он выяснил ее возраст — тридцать два и семейное положение — в разводе.
Уорент-офицер Нкоси, развернувшись вполоборота, посмотрел на мобильный Бонда и с улыбкой похвалил:
— Хорошая у вас игрушка, коммандер.
— Квалене! — одернула его Йордан.
Улыбка мигом исчезла, и Квалене снова уставился в боковое зеркало.
Йордан презрительно покосилась на телефон Бонда.
— Едем ко мне в штаб, будем думать, как подобраться к Северану Хайдту. Я работала с вашим подполковником Таннером, когда он еще был в МИ-6, поэтому согласилась помочь. Он человек толковый и очень предан своему делу. Кроме того, истинный джентльмен.
Намекает, что Бонд в отличие от Таннера не джентльмен? Его несколько задело, что она так болезненно восприняла невинную — в самом деле невинную — улыбку в зале прилета. Он ведь наверняка не первый мужчина, кто кидает в ее сторону выразительные взгляды.
— Хайдт у себя в офисе? — спросил Бонд.
— Точно, — подтвердил Нкоси. — Они оба с Найлом Данном в Кейптауне. Мы с сержантом Мбалулой проследили за ними от аэропорта. С ними еще женщина была.
— Наблюдение установлено?
— Так точно. Наша схема видеонаблюдения сделана по образцу лондонской, поэтому в центре везде камеры. Сейчас Хайдт в офисе, за ним следят с центрального поста. Если покинет здание, «поведем», куда бы он ни направился. У нас тоже кое-какие игрушки имеются, коммандер.
Бонд улыбнулся в ответ.
— Вы говорили про злоумышленника в аэропорту… — напомнил он Йордан.
— Иммиграционная служба сообщила, что одновременно с вами прибыл человек из Абу-Даби. С поддельным британским паспортом. Но подделка обнаружилась, когда он уже прошел таможню и исчез в неизвестном направлении.
Тот медведь, которого он принял за встречающего? Или тип в синей куртке из торгового центра в Дубае? Бонд описал обоих.
— Не знаю, — буркнула Йордан. — Как уже сказала, у нас только документальное свидетельство. И поскольку отследить этого человека не удалось, я решила, что не стоит встречать вас в зале прилетов лично, поэтому послала своих сотрудников. — Она вдруг обернулась к Нкоси: — И сейчас никого?
— Нет, капитан. Никого.
— Опасаетесь слежки? — поинтересовался Бонд.
— В ЮАР почти как в России, — ответила Йордан. — Прежний строй разрушен, полная свобода. Сюда стекаются все, кому охота озолотиться или поучаствовать в политике. Иногда законным путем, иногда незаконным.
— У нас тут говорят, — подхватил Нкоси, — «большие перспективы — сплошные детективы». Мы стараемся об этом не забывать и все время оглядываемся. Вам, коммандер, тоже советую. Определенно.