– Ага! – от вопля Мара у Семёна засвербело в ушах. – Вот оно что! Х-ха! Я всё понял. Всё-всё. Семён, быстро спрашивай, что я понял, а то не удержусь и сам разболтаю. Ну же!
– Что ты понял? – строго спросил Семён, подмигнув Хайку и указывая взглядом на медальон. Хайк с пониманием кивнул.
– Испуг, то есть сильное переживание, – захлёбываясь словами затараторил Мар, – плюс сильное желание, плюс фантазия. Ты же как наяву представил себе ту банку с ядом, верно? А фантазии у тебя хватает, вон, сам рассказывал, что всякие небылицы когда-то сочинял… Плюс твои уникальные возможности. Вот оно всё вместе и сработало. Та-ак, – врастяжку и мечтательно протянул медальон. – Сбылось. Теперь мы что хочешь натворить можем с испугу. Нет теперь для нас преград! Вот только как бы научиться пугать тебя грамотно и в заданном направлении, – спохватился Мар. – Чтобы получалось то, что нужно, а не всякая дребедень. Это, однако, покумекать мне надо.
– Ты бросай такие планы строить, – рассвирепел Семён. – Пугать он меня задумал! Да хоть и для пользы дела, всё равно не позволяю. – Семён повернулся к Хайку. – Видал наглеца! Говорит, пугать меня надо, чтобы я от избытка чувств и фантазии золото в нужные вещи переделывал. Да я такое с испуга понаделаю, что сам не рад буду! Поубиваю всех нафиг, и себя тоже. От избытка фантазии.
– Мда, – философски согласился Мар. – Ты прав. Это не выход.
– А зачем пугать-то? – не понял Хайк. – Попробуй просто зрительно представить себе, что ты хочешь получить. Очень подробно. И пожелай эту вещь. Только не на словах, а в душе. По-настоящему пожелай.
– И на всякий случай испугайся, – тут же добавил медальон. – Надо будет, помогу. Ты только предупреди, а уж я расстараюсь, так и быть. Святое дело!
– Вторая попытка, – Семён достал из кошеля большую монету, небрежно подбросил её, поймал на лету и быстрым шагом направился к озеру. Хайк подобрал забытую Семёном сумку, повесил её на плечо и поспешил следом, не задавая вопросов. Зато Мар просто изнывал от любопытства:
– А чего ты задумал, э? К озеру – зачем? Да не молчи ты как расстрельный конвой! Смотри, будешь дальше в молчанку играть, не стану тебе помогать и точка. Не буду пугать в нужный момент, – пригрозил медальон.
– Очень хорошо, – Семён остановился на берегу, огляделся по сторонам, задрал голову к небу. – Это замечательно, что ты мне помогать не будешь. Просто здорово. А хочу я попробовать сделать так, чтобы не жарко было. Вот этого мне и в самом деле очень хочется. По-настоящему.
– Зонтик, что ли, делать будешь? – насмешливо поинтересовался Мар. – Достойное занятие для начинающего мага. Эх, Семён, Семён… Нет в тебе истинного размаха! Масштабности нет. Зонтики, надо же, – медальон удручённо вздохнул. – Да будь у меня такие возможности как у тебя, я бы такое сделал, такое… Я бы… Уж чего нибудь да сделал, но только не зонтик. Никогда! – с гордостью за собственную масштабность изрёк Мар.
– Дались тебе эти зонты, – Семён закрыл глаза, сосредоточился. – Не тарахти почём зря! Видишь, работаю я. Представляю желаемое. – Семён протянул руку в сторону озера, на открытой ладони блеснула золотая монета.
Мар раздосадованно умолк. Хайк бесшумно встал рядом с Семёном, за его спиной, и теперь чутко поглядывал по сторонам – нет ли где посторонних? Тех, которые сглазить могут.
Посторонних не было. Мало того – вдруг резко, словно по команде, из листвы деревьев посыпались птицы: они с истошными криками взлетали в небо, на лету сбивались в стайки и опрометью летели прочь от озера.
Озеро покрылось рябью: рыбы суматошно выпрыгивали из воды и с плеском шлёпались обратно. И снова выпрыгивали, и снова шлёпались, как будто их что-то выбрасывало из глубины; раки торопливо побрели с мелководья на сушу, в траву – многоногих переселенцев было столько, что весь берег на некоторое время оказался покрыт тёмно-зелёным хитиновым ковром.
Хайк проводил раков заинтересованным взглядом, после глянул на Семёна – Семён стоял не шевелясь, с закрытыми глазами, что-то шепча себе под нос. А на ладони у него таяла монета. Таяла как сухой лёд, уменьшаясь в своих размерах; над монетой с тихим треском вспыхивали и гасли маленькие молнии. Не искры, а именно молнии. И одновременно с тем, как уменьшалась монета, становилось заметно холоднее. И темнее.
Хайк посмотрел вверх – небо на глазах становилось пасмурным, грозовым: два солнца с трудом пробивались сквозь быстро сгущающиеся тучи. Самым непонятным было то, что погода портилась только над озером и пляжем, чуть подальше от озера небо оставалось чистым и безоблачным. Причём во всех направлениях.
Чёрные облака клубились так низко, что, казалось, до них можно было добросить камень.
– Симеон! – с тревогой окликнул Хайк застывшего в столбняке Семёна. – Очнись! Что-то неладное происходит. Симеон! – Хайк потряс Семёна за плечо.
Семён открыл глаза, посмотрел сквозь Хайка невидящим взором. Помотал головой, приходя в себя, глянул на свою ладонь – монеты не было, растаяла монета. Полностью. И лишь только потом Семён заметил низкую тучу над головой, бурлящую от рыбьих тел воду и невольно попятился от озера.
– А с чего оно так получилось? – с дрожью в голосе спросил Семён. – Я хотел всего лишь… – но договорить он не успел.
Ослепительно белая молния, толстая как ствол баобаба, ударила из тучи в центр озера. Вода мгновенно закипела; гром… нет, ударная волна швырнула Семёна и Хайка далеко в сторону, в кусты.
Семён встал, с трудом удерживаясь на ногах – горячий сырой ветер дул от озера, срывая листву с деревьев, толкал в грудь. Под ногами было скользко от раздавленных раков.
Молнии из тучи били в озеро безостановочно. Вернее, не в само озеро, – его уже не было, лишь на дне впадины, бывшей когда-то озёрным ложем, бешено кипела чёрная от грязи вода, – а в длинный водяной столб, медленно поднимающийся к туче.
– Бежим! – прошептал кто-то рядом с Семёном: это крикнул Хайк, изо всех сил крикнул, но его голос показался шёпотом в вое ветра.
Водяной столб соединился с тучей – чёрная грозовая клякса мигом всосала его в себя и вдруг, резко увеличившись в размерах, рывком поднялась в небо повыше, гораздо повыше; молнии теперь били безостановочно, превращая сухую яму бывшего ложа в нечто, напоминающее кратер вулкана: дно и стенки ямы уже начинали дымиться, а кое-где сквозь отвалившуюся корку выступали багровые лавовые подтёки – это плавились камни.
Семён махнул рукой Хайку и они бросились бегом прочь от опасного места. Бежать было тяжело – ветер поменял направление, он теперь дул в сторону огромной дымной ямы, неся с собой песок и мусор. Семён словно попал в пыльную бурю, по лицу стегали листья, сухая трава и оторванные ветки деревьев; земля под ногами начинала ощутимо содрогаться.
Бежали долго. Наконец стало чуть потише, лесок закончился – впереди была равнина, поросшая высокой травой; ветер уже дул не с такой силой и не ослеплял пылью, подземные толчки стали почти незаметными и Семён решил остановиться, чтобы перевести дух. Хайк притормозил рядом, ему, похоже, переводить дух не требовалось, он вообще не запыхался – глядя назад, Хайк озабоченно сказал: