Настройщик слушал внимательно, изредка кивая чему-то своему, словно подтверждая для себя услышанное; когда Семён обмолвился о своей последней встрече с Кардиналом, о том, что Кардинал собирался нанести удар по чужим, стоит им хоть немного ослабнуть в междоусобной войне, как Настройщик резко остановил Семёна.
— Достаточно! Мне всё ясно. Этот ваш Кардинал…
— Император, — поправил Настройщика бесцеремонный Мар. — Новый.
— Ну, Император, — отмахнулся Настройщик, — тем более! Ты, Симеон, говорил, что он в своё время экспериментировал с магией и даже с комплексным волшебством в частности, да? То есть опыт по манипуляциям с заклинаниями у него имеется. И книга первичных заклинаний нынче лежит в имперском спецхранилище, или где она там ещё лежит… уж кто-кто, а Император наверняка может ею воспользоваться! И его слова об ударе по чужим… недавнее полное исчезновение двутелов… Всё сходится.
— То есть? — Семён ждал ответа, хотя ему уже всё было ясно.
— Буквально в тот день, когда исчезли двутелы и Миры стронулись со своих мест, — медленно и веско сказал Настройщик, — кто-то в центре Империи, в Мире Перекрёстка, применил невероятно мощное самодельное колдовство, составленное из фрагментов несовместимо-разных первичных заклинаний… довольно толково составленное! Но магия та, как и любая самоделка, была до крайности сырая, толком не продуманная и потому непредсказуемая по своим последствиям. Последствия, к сожалению, долго ждать себя не заставили…
— Ты уверен, что в Мире Перекрёстка? — мрачно спросил Семён. — Точно?
— Я же Настройщик, — развёл руками вечно юный собеседник. — Я знаю.
— Кардинал-Император хренов! — с ненавистью сказал Мар. — Гад слимперский. Жаль, что я его в своё время первичным заклинанием «На лихого дядю» не до конца прихлопнул. Эх, а какая возможность была, какая возможность! Дурак я круглый после этого и всё тут…
— Что делать будем? — Семён посмотрел в глаза Настройщику. — Есть ли какие варианты по отмене того заклинания?
— В принципе есть, — Настройщик потёр лоб, нахмурился. — Помнится, в руководстве по работе с первичными заклинаниями что-то говорилось об отмене произведённого действия, что-то элементарное… давно читал, уже подзабыл. Надо память освежить, — он встал из кресла и пошёл по берегу.
За трубкой и кисетом.
Настройщик вернулся, уселся в кресло, набил трубочку дурман-травой и, прикурив от пущенной из пальца искры, погрузился в раздумья. Но размышлял и курил он недолго — почти сразу вынул трубочку изо рта, недоумённо оглядел её, сплюнул с отвращением:
— Дрянь какая! Отсырела, что ли? — порылся в кисете и, достав пригоршню зелья, обнюхал его, даже лизнул. — Нет, вроде бы всё в порядке… Странно. Не хочется вовсе. — Настройщик выбил трубку о подлокотник и спрятал её в карман. — Вчера перестарался, наверное… Ладно, обойдёмся, — вечный юноша потёр виски, припоминая. — Отмена первичного заклинания, м-м… простенькое, да-да, но что именно? — Настройщик глубоко задумался, прикрыв глаза.
Семён встал потихоньку из кресла, сделал знак Олии и Хайку — мол, пошли отсюда, — те намёк поняли и без шума последовали за Семёном: отойдя по берегу озерца подальше от затихшего Настройщика, Семён остановился.
— Не хочу мешать, — вполголоса пояснил он друзьям. — А то чихнёт кто или закашляется и всё, плакал наш рецепт отмены заклинания… С травкой-то он, может, быстрее вспомнил бы и наверняка, но раз она испортилась…
— Ни хрена с той дурман-травой не случилось, — уверенно заявил Мар, — чего с ней станется! Это сам Настройщик испортился… то есть вылечился от привычки к траве: стакан, вот в чём всё дело! Опасная, должен тебе сказать, Семён, вещица — эта посудина имени глупого принца, страсть насколько опасная…
— Чем же? — заинтересовался Семён.
— Ну ты сам подумай, — несколько раздражённо ответил медальон. — Ежели ваш дурацкий стакан настолько капитально человека лечит, что тот после нескольких глотков напрочь от дурман-травы отказывается, тогда, стало быть, посудина кого угодно и от других не менее вредных привычек отвадить сможет! Типа от горького пьянства или от иных травок-заварок… от порошков счастья, в конце концов, которые немалых денег стоят.
— И что? — не понял Семён. — Это же здорово! Долой массовое пьянство и наркоманию, даёшь здоровый образ жизни: физкультуру всякую, плавание там или горнолыжный спорт какой…
— Если синдикат торговли порошками счастья узнает об этом стакане, они тебе башку враз снесут, — угрюмо сказал Мар. — Горной лыжей, ага… Я бы на твоём месте выбросил бы стакан и забыл о его существовании! Оно для твоего личного здоровья куда как полезней было бы.
— Да откуда ж синдикат узнает, — рассмеялся Семён. — Я, что ли, им скажу? Или ты?
— Всяко бывает, — флегматично ответил медальон. — Вылечишь, к примеру, одного-другого — ты ж не удержишься, с тебя станется! — и готово, поползли слухи… А синдикат, Семён, это пострашнее любого Кардинала-Императора будет!
— Во всяком случае, не страшнее конца света, — резонно заметил Семён. — Всё, хватит на тему здравоохранения! Итак, Олия… — и лишь сейчас он заметил, что друзей рядом нету: пока Семён беседовал с медальоном, Олия превратила свою одежду в закрытый купальник и теперь плескалась в озерце; Хайк, сбросив куртку и закатав штанины, тоже забрался в воду по горло — всё же было очень жарко, пустыня, как-никак.
— А почему бы и нет? — Семён оглянулся на Настройщика: тот сидел, уронив голову на грудь и, похоже, вовсе не думал, а попросту спал. — Ладно, нам тут ещё долго торчать, можно и искупаться. — Снимать комбинезон Семён не стал, превратил его в плавки, снял пояс с кошелем и нырнул в воду.
Вода была на удивление холодной, поначалу даже показалась ледяной, и Семён чуть не заорал от неожиданности. Но орать под водой было нельзя, да и на воздухе шуметь тоже не рекомендовалось, потому Семён вынырнул, покричал немножко шёпотом, а после поплыл к Олии: они гонялись друг за дружкой по всему озерцу, а Хайк бултыхался почти на одном месте: плавать в штанах было крайне неудобно. А без штанов — ещё неудобнее!
Устав резвиться, Семён подплыл к берегу, вышел, ступая по горячему песку, попрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха, и чуть не сбил с ног Настройщика — тот, оказывается, уже не думал, сидя в кресле, а стоял в тени одинокой пальмы, сложив руки на груди и с нескрываемой завистью глядел на пловцов; пальмы здесь раньше не было, видно, вырастил Настройщик её только что, именно для создания тени. Вместо зонтика.
— Хорошая водичка, — похвалил Семён, — сплошное удовольствие! Давай окунись, по жаре самое то.
— Нет, — покачал головой Настройщик, — я плавать не умею… Один раз попробовал, сразу ко дну пошёл и утонул. А воскресать мне жутко не нравится, неприятное это дело, воскресение-то… и голова после долго болит. Я уж тут, на песочке… А если помыться, так и дождь можно организовать, тёплый, с шампунем. Хочешь дождь?