— Вы работали когда-то на человека по имени Эрик Вейр? — осведомился Селлитто.
— На мистера Вейра? Ну да, работал. А что?
— Вы, случайно, не знаете, где он?
— А почему вы об этом спрашиваете?
— Мы хотим поговорить с ним по поводу нашего расследования.
— О Господи… О чем? О чем вы хотите поговорить с ним?
— Мы хотим задать ему несколько общих вопросов. В последнее время вы не имели с ним никаких контактов? — Опять пауза. — Сэр! — позвал Селлитто.
— Это забавно. Забавно, что вы спрашиваете меня о нем. — Голос Китинга звенел. — Что ж, я скажу вам. О мистере Вейре я не слышал много лет. Я даже считал, что он умер. В Огайо, когда мы в последний раз работали с ним, случился пожар. Он сильно обгорел — очень сильно. Потом мистер Вейр исчез, и все мы решили, что он умер. Но шесть или семь недель назад он позвонил.
— Откуда? — спросил Райм.
— Не знаю. Он не говорил, а я не спрашивал. Зачем спрашивать, откуда вам звонят? Об этом просто не думаешь. Вы сами-то об этом когда-нибудь спрашивали?
— И чего же он хотел? — полюбопытствовал Райм.
— Он хотел знать, поддерживаю ли я отношения с кем-нибудь из того цирка, где случился пожар, — цирка «Хасбро». Но ведь это было в Огайо три года назад. «Хасбро» больше не существует. После пожара владелец закрыл его, и теперь там совсем другое шоу. Да и почему я должен поддерживать отношения с кем-то из этого цирка? Я ведь живу здесь, в Рино. Я так ему и сказал. И тут он взвился.
— Разозлился? — догадалась Сакс.
— О, еще как!
— Продолжайте, — еле сдерживая нетерпение, попросил Райм. — Что еще он сказал?
— Так это все. Остальное мелочи. О, он, конечно, насмехался надо мной. Выпускал когти, как в старые добрые времена… Вы знаете, что он сделал, позвонив?
— И что же он сделал? — поощрил его Райм.
— Он только сказал: «Это Эрик». И все. Ни «Здравствуйте», ни «Привет, Джон! Ты помнишь меня?» Нет — «Это Эрик». После пожара я ни разу не говорил с ним, и что же он сказал? «Это Эрик». Все эти годы — после того как я избавился от него… я так старался от него избавиться… и вот получается, что я от него вовсе не избавился. Я знаю, что не сделал ничего плохого, а он говорит со мной так, будто я во всем виноват. Это все равно что получить заказ от клиента, принести ему еду и услышать от него, будто он совсем не то заказывал. Но ведь все знают, что произошло — он сам передумал, а тебя обвиняет, словно это твоя вина и именно ты учинил все эти неприятности.
— И больше ничего? Он больше ничего не говорил? — допытывался Селлитто.
Ответом ему был вздох.
— А вы можете просто рассказать нам о нем? — вступила в разговор Сакс. — Где он любит бывать, кто его друзья, какие у него увлечения?
— Конечно, — мгновенно ответил Китинг. — Все, о чем вы спрашиваете, — иллюзия и еще раз иллюзия.
— В каком смысле? — спросил Райм.
— В том смысле, что это и есть его друзья, увлечения и все прочее. Вы понимаете меня? Ничего другого у него нет. Вейра интересует только его профессия.
— Ну а какой у него склад ума? Как он относится к жизни? — спросила Сакс.
Долгая пауза.
— Все эти три года я дважды в неделю по пятьдесят минут пытался понять его, но так и не смог. Три года. И он все еще мучит меня. Я… — Китинг разразился странным резким смехом. — Вы слышали? Я сказал «мучит». А хотел сказать «преследует». Он все еще преследует меня. Как там по Фрейду? Я должен кое-что пережить в следующий понедельник, в 9 часов утра.
Райм заметил, что членов группы все больше раздражала беспорядочная речь Китинга.
— Мы слышали, что при пожаре погибла его жена. Вы что-нибудь знаете о ее родственниках?
— О родственниках Мэри? Нет, они поженились за неделю или две до пожара. У них действительно была любовь. Мы думали, она хоть немного успокоит его. Заставит меньше преследовать нас. Мы на это надеялись. Но так и не успели толком ее узнать.
— Можете ли вы назвать имена тех, кто хоть что-нибудь о нем знает?
— Арт Лессер был его первым ассистентом. Я — вторым. Мы были его ребятами. Нас так и называли — «ребята Эрика». Все называли.
— Лессеру мы уже звонили, — сказал Райм. — Может, кто-то еще?
— Помню только тогдашнего управляющего цирком «Хасбро». Его зовут Эдвард Кадески. Сейчас он, кажется, работает продюсером в Чикаго.
— Вейр больше не звонил? — уточнив написание фамилии продюсера, спросил Селлитто.
— Нет. Он ведь сделал все, что собирался сделать. Выпустил когти. Мучил и преследовал.
Это Эрик…
— Послушайте, я должен идти. Мне нужно погладить униформу. Я работаю в воскресной утренней смене, а это нелегкая смена.
Когда разговор закончился, Сакс подошла к аппарату и нажала кнопку разъединения.
— Коллега! — пробормотала она.
— Ему надо лечиться, — заметил Селлитто.
— Ну, по крайней мере у нас теперь есть зацепка, — сказал Райм. — Посмотри данные на этого Кадески.
На несколько минут исчезнув, Мел Купер вновь появился с распечаткой базы данных театральных компаний. «Кадески продакшнз» находилась в Винди-сити на Саут-Уэлс-стрит. Селлитто сразу позвонил туда, но — что для позднего вечера субботы было совсем неудивительно — услышал только голос автоответчика. Детектив все же оставил свое сообщение.
— Вейр испортил жизнь своему ассистенту, — заметил Селлитто. — Он непостоянен. Он мучает людей. Но что им движет?
— Давайте позвоним Терри, — предложила Сакс.
В Нью-Йоркском управлении полиции Терри Добинс работал психологом. Вообще в управлении было несколько психологов, но только Добинс специализировался на составлении профилей поведения преступника — это искусство он освоил во время службы в отделении ФБР в Куонтико, штат Виргиния. Из прессы и художественной литературы публика уже почерпнула информацию о психологических профилях преступников и о том, насколько они полезны. Райм, однако, считал, что полезны они далеко не всегда, а лишь при расследовании определенных видов преступлений. Обычно в мышлении преступника нет ничего загадочного, и только в тех случаях, когда мотив неизвестен, а следующую жертву трудно вычислить, психологический профиль преступника может принести определенную пользу. Он помогает следствию находить информаторов или тех, кто что-либо знает о подозреваемом, предвидеть его дальнейшие шаги, расставлять в соответствующих местах ловушки, организовывать наблюдение, искать совершенные в прошлом аналогичные преступления.
Просмотрев справочник управления полиции, Селлитто нашел домашний телефон Добинса.
— Терри!
— Лон? В трубке слышно эхо от громкоговорящей связи. Следовательно, Линкольн Райм тоже здесь.