После этого Селлитто позвонил в Центральную и направил к цирку группу захвата и пожарных.
Кадески бросился к двери.
— Я эвакуирую зрителей.
Белл сказал, что он уже звонит в «Скорую помощь», чтобы оттуда прислали ожоговые бригады.
— Нужно послать в парк побольше переодетых полицейских, — сказал Райм. — Как можно больше. Полагаю, Кудесник будет там.
— Там? — переспросил Селлитто.
— Чтобы понаблюдать за пожаром. Он будет поблизости. Я помню глаза Вейра, когда он смотрел на огонь в моей комнате. Нет, Вейр ни за что на свете не упустит этого.
Больше всего его волновал не сам пожар.
Стремительно преодолевая короткую дистанцию между квартирой Линкольна Райма и шапито «Сирк фантастик», Эдвард Кадески думал о том, что благодаря новым пожарным нормам и применяемым материалам даже в самом плохом цирке пожар будет распространяться относительно медленно. Нет, реальная опасность — это паника, когда тонны человеческих мускулов крушат все на своем пути. Сломанные кости, раздавленные легкие, удушье…
Если в цирке случается какое-то несчастье, то для спасения людей необходимо вывести их наружу до возникновения паники. По традиции, для того чтобы предупредить клоунов, акробатов и прочих работников цирка о начале пожара, инспектор манежа подает дирижеру оркестра незаметный сигнал, и музыканты начинают играть энергичный марш Джона Филиппа Соусы «Да здравствуют звезды и полосы!». [17] Работники цирка должны тогда занять свои посты и спокойно провести публику к заранее намеченным выходам (если, конечно, они еще не сбежали с тонущего корабля).
За прошедшие годы эта процедура сменилась более эффективными мероприятиями по эвакуации зрителей, но что произойдет, если зажигательная бомба взорвется, разбрызгивая во все стороны пылающую жидкость?
Толпа тут же ринется к выходу, задавив насмерть не одну сотню людей.
Вбежав в палатку, Эдвард Кадески увидел две тысячи шестьсот человек, которые, сидя на своих местах, с нетерпением ожидали начала представления.
Его представления.
Шоу, которое он создал. Много лет Кадески выступал в интермедиях, поднимал и опускал занавес во второразрядных театрах, торговал билетами в пропахших потом провинциальных цирках. Он всю жизнь боролся за то, чтобы создать такое шоу, которое поднимется выше среднего уровня, превзойдет привычную рутину. И однажды он этого добился — в цирке Хасбро и братьев Келли, уничтоженном Эриком Вейром. Потом Кадески проделал это снова с «Сирк фантастик», создав прославленное шоу, которое серьезно повысило престиж его профессии, до недавнего времени игнорируемой даже зрителями телеканалов «Е!» и Эм-ти-ви, не говоря уже о тех, кто любит ходить в театр или в оперу.
Ему вдруг вспомнилась волна обжигающего жара во время того пожара в Огайо. Зола, похожая на хлопья смертоносного серого снега. Чудовищный гул пламени, на глазах пожирающего его творение.
Существовало, правда, одно отличие — три года назад палатка была пуста. Сегодня же тысячи мужчин, женщин и детей могли оказаться в самом очаге сильнейшего пожара.
Его ассистентка, молодая брюнетка Кэтрин Танни, до того как попала к Кадески, сделала неплохую карьеру в системе диснеевских тематических парков. Заметив своего начальника, она сразу подошла к нему. Одно из достоинств Кэтрин состояло в том, что она каким-то образом угадывала его мысли.
— Что случилось? — шепотом спросила Кэтрин.
Кадески рассказал ей о том, что узнал от Линкольна Райма и полиции. Глаза Кэтрин мгновенно обшарили сооружение, выискивая бомбу и ее жертв.
— Что же мы должны делать? — спросила она.
С секунду подумав, Кадески отдал ей точные инструкции, после чего добавил:
— А потом ты уйдешь.
— Но вы-то останетесь? Почему вы…
— Приступай! — отчеканил он, но тут же сжал ее ладонь и уже более мягким тоном сказал: — Встретимся снаружи. Все будет хорошо.
Кадески чувствовал, что Кэтрин хочет обнять его. Но его взгляд предупредил, чтобы она не делала этого. Их было видно почти отовсюду, и Кадески опасался, как бы кто-то из публики не заподозрил, будто что-то не так.
— Двигайся не спеша. Все время улыбайся. Помни, что мы прежде всего актеры.
Кивнув, Кэтрин направилась к осветителю, затем к дирижеру оркестра и передала им инструкции Кадески. После этого она встала возле главного входа.
Поправив галстук и расстегнув пиджак, Кадески посмотрел в сторону оркестра и кивнул. Раздался барабанный бой.
Представление начинается, подумал он.
Пока Кадески, широко улыбаясь, выходил на середину арены, публика постепенно замолкала. Когда он оказался в центре манежа, барабаны умолкли. Мгновение спустя его ярко осветили два луча прожектора. И хотя Кадески велел Кэтрин передать осветителю соответствующее распоряжение, он все же невольно ахнул, когда на него упал яркий свет — ему показалось, будто вспыхнула зажигательная бомба.
Однако улыбка Кадески не погасла, и он быстро овладел собой. Поднеся к губам беспроводной микрофон, Кадески заговорил.
— Добрый день, леди и джентльмены, добро пожаловать в «Сирк фантастик». — Спокойно, любезно, повелительно. — Сегодня мы покажем вам замечательное представление. Но сначала прошу вашего снисхождения. Не хотелось бы причинять вам неудобства, но надеюсь, результат стоит того. Сейчас мы покажем вам один уникальный номер, но для этого вам придется выйти из палатки. Приношу вам свои извинения… Мы хотели поместить сюда отель «Плаза», но его дирекция нам отказала, опасаясь, что постояльцы будут недовольны.
Пауза для смеха.
— Итак, прошу вас, сохранив свои билеты, выйти в Центральный парк.
Публика перешептывалась, недоумевая, что представляет собой этот странный номер.
— Найдите место неподалеку, — улыбнулся Кадески. — Если перед вами будут здания, находящиеся к югу от Сентрал-парк, то вы прекрасно увидите представление. — До него донесся смех радостно возбужденных людей. Что же все это значит? Может, какие-то бесшабашные смельчаки решили пройтись по проволоке между небоскребами? — А теперь, пожалуйста, выходите по рядам, начиная с самых нижних. Используйте для этого ближайший выход.
Огни прожекторов поднялись вверх. Кадески увидел стоящую возле выхода Кэтрин, с улыбкой приглашающую зрителей выходить на улицу. Ну пожалуйста, подумал он, выходи. Беги!
Поднявшись с мест, зрители громко переговаривались друг с другом — в ослепительных лучах прожекторов Кадески едва мог разглядеть их. Сначала люди осматривались по сторонам, прикидывая, куда лучше идти. Потом взяли детей, подобрали сумочки и мешочки с воздушной кукурузой, проверили наличие билетов.