— Ну все, — вслух произнесла девушка, поднимаясь из-за стола.
К окну, впрочем, Келли подходить не решилась. Вышла из комнаты, проследовала в кухню и только там выглянула в окно. Она вроде заметила тень у каньона за кустами, на самом краю двора. Или же показалось?
Дома никого: родители на работе, брат — на тренировке.
Келли нервно хихикнула. Ей проще выйти из дому навстречу коварному извращенцу, чем ждать, пока он сунется в окно спальни. Девушка глянула на магнитную полоску для ножей. Ножи острые, очень острые. Нет, лучше не трогать. Приложив к уху айфон, Келли вышла на улицу.
— Привет, Джинни! — заговорила она. — На улице шум какой-то. Выйду гляну.
Да, Келли притворяется, но извращенец — или монстр — об этом не знает.
— Нет, трубку не вешай. Я проверю, вдруг к нам придурок какой-нибудь залез.
Дверь из дома вела на боковой дворик. Келли медленно — очень медленно — обогнула дом и вышла на задний двор. Никого. За живой оградой начиналась земля, принадлежащая округу: узкий, поросший кустарником каньон, где проходят беговые дорожки.
— Ну, как оно? Ага… да ладно? Прикольно. Реально прикольно.
Так, главное, не переиграть. Актриса из Келли — никудышная.
У живой изгороди Келли остановилась и посмотрела на каньон: вроде кто-то уходит от дома в сторону обрыва.
Точно, невдалеке какой-то паренек в балахоне едет на велике, сворачивает налево и скрывается за холмом.
Спрятав айфон, Келли пошла обратно к дому и вдруг заметила на клумбе яркое пятнышко — небольшое, красное. Розовый лепесток. Келли подобрала его и, рассмотрев поближе, уронила на землю.
Затем вернулась в дом.
На пороге остановилась, оглянулась. Никого, никаких зверей. Никаких тебе йети и оборотней.
Повернувшись, Келли замерла. Дыхание перехватило от ужаса. К ней двигался человек, лица которого не было видно из-за бьющего в спину яркого света.
— К-кто?..
Человек остановился… и захохотал.
— Фига себе, Кел. Ты… ну вообще напугалась! Прямо как… дай сюда айфон, сфоткаю.
Рикки, брат, протянул руку.
— Пошел на фиг! — крикнула Келли, морщась и отбиваясь от брата. — Ты же на тренировке.
— Спортивку забыл. Ты слышала про ту девчонку из багажника? Она учится в школе Стивенсона.
— Да, видела фотку. Тэмми Фостер.
— И как она? Прикольная?
Брательник — долговязый шестнадцатилетка с копной каштановых волос того же оттенка, что и у самой Келли, — достал из холодильника баночку энергетика.
— Гаденыш ты, Рикки.
— Еще какой! Ты не ответила: девчонка — прикольная?
Черт бы побрал этих братьев!
— Будешь уходить — запри дверь.
Рикки скорчил недовольную гримасу.
— В честь какого праздника?
— Запри, и все тут!
— Ладно, ладно.
Келли метнула на Рикки мрачный взгляд, которого брат совсем не заметил.
Она вернулась к себе и обновила страничку с комментами. АноНимка ответила на защиту Тэмми Фостер гневной тирадой.
Ладно, сучка, нарвалась. Сейчас опустим тебя по полной программе.
Келли Морган начала писать ответ.
Профессор Джонатан Боулинг оказался человеком лет за сорок, невысоким — на пару дюймов выше Дэнс, — с фигурой, говорящей либо о терпимом отношении к спорту, либо об отвращении к быстрому питанию. Волосы каштановые, как и у Дэнс, хотя… вряд ли профессор покупает краску для волос каждые две недели.
— Да-а, — начал он, оглядывая коридор, по которому Дэнс вела его к себе в кабинет. — Я немного другого ожидал. В «Месте преступления» интерьеры слегка иные.
Народ, похоже, помешался на сериалах.
На одной руке у Боулинга имелись электронные часы «Таймекс», на другой — фенечка, талисман или нечто в этом роде. (У самой Дэнс дети так часто украшали себя цветными браслетиками, что она забывала, в честь чего надет тот или иной «фетиш».) Оделся Боулинг в джинсы и черную тенниску. Образ вышел умеренно обаятельный. Еще Дэнс отметила цепкий взгляд карих глаз и практически не сходящую с лица улыбку.
К такому профессору любой выпускник побежит в аспиранты.
— Вы прежде бывали в подобных учреждениях? — спросила Дэнс.
— Да, конечно, — откашлявшись и выдав неясный кинесический сигнал, улыбнулся Боулинг. — С меня сняли все обвинения. Что еще оставалось делать полиции, раз тело Джимми Хоффы [3] не нашли?
Дэнс невольно рассмеялась. Ах, бедные аспиранты, берегитесь!
— Вы же вроде консультировали полицию?
— Скажем так: я предложил свою помощь правоохранительным органам и охранным службам, однако заказов еще не поступало. С вами я отправлюсь в свое первое плавание. Постараюсь не разочаровать.
Пройдя в кабинет, они уселись за видавшим виды кофейным столиком.
— Я рад помочь, — сказал Боулинг, — хоть и не представляю, чем могу способствовать расследованию.
Из окна в ноги профессору ударил лучик света, и он будто впервые заметил, что один носок у него черный, а второй — темно-синий. Боулинг совершенно непринужденно рассмеялся. В иной век Дэнс сочла бы профессора холостым, однако с нынешним уровнем напряженности на работе подобные глюки внешнего вида — дело обычное. Впрочем, обручального кольца на руке у Боулинга нет.
— У меня большой опыт в работе с «железом» и софтом, однако за серьезного спеца я вряд ли сойду. Возраст не тот, да и на хинди не разговариваю.
Еще Боулинг рассказал, что получил общее литературное и инженерное образование. (Более чем странно, при его-то профессии.) Потом помотался по миру, и в конце концов дорога привела его в Кремниевую долину, где Боулинг занимался системным проектированием для компьютерных фирм.
— Славные были времена, — закончил рассказ Боулинг, добавив при этом, дескать, человеческая жадность отвратила его от работы. — Все с ума посходили. Хотели разбогатеть, убеждая пользователей в необходимости совершенно лишних функций. Я предлагал взглянуть на вопрос под иным углом: определить, как компьютеры могут удовлетворять настоящие потребности человека. — Тут он запрокинул голову. — Выясняя отношения с руководством и заказчиками, я потратил чертову уйму времени. Потом продал свои акции, покинул Долину и еще некоторое время помотался по свету. Приехал в Санта-Круз, встретил кое-кого, попробовал себя в преподавании — понравилось. И вот уже десять лет как работаю в колледже.