— Думаете, я похитил Тэмми, да? Пытался убить ее?
Как легко он смотрит Дэнс в глаза!
— Мы беседуем со всеми, кто может прояснить ситуацию.
— Ситуацию?
— Где ты был прошлой ночью? Между одиннадцатью и часом?
Парень вновь провел рукой по лбу.
— Где-то в пол-одиннадцатого я пошел в «Игральню».
— «Игральню»?
— Игровой салон, вроде аркады. Я в нем, типа, зависаю иногда. Это возле кафе «У Кинко», салон занимает место старого кинотеатра. Киношка сдохла, вместо нее компы и поставили. Связь медленная, зато открыто допоздна. Ночью больше нигде играть не позволяют.
Парень начал заговариваться, мяться.
— Ты был один?
— Не, там… ну, типа, еще парни были. Но играл я в однеху.
— Ты же спать лег, — напомнила Соня.
— Лег, — пожал плечами Тревис. — Мне не спалось, вот я и пошел прогуляться.
— Ты выходил в сеть? — спросила Дэнс.
— Не, я, ну, на автоматах играл. Ага, на бильярде. Не в эрпэгэшку.
— Не во что?
— Ролевуху. Ролевая игра. Для стрелялок, бильярда и симуляторов сеть не нужна.
Термины Тревис разъяснил терпеливо, хотя и удивился, что Дэнс не знает таких простых вещей.
— То есть аккаунт ты не использовал?
— О чем и говорю.
— Сколько ты просидел в салоне? — вклинилась мать.
— Не знаю… час или два.
— Сколько денег заплатил? По полдоллара-доллар за каждые несколько минут?
Так вот из-за чего Соня бесится. Из-за денег.
— Пока не проиграешь, по новой платить не надо. Я всего три бакса потратил за ночь. Своих, заработанных. Пожевать себе еще купил и пару «ред буллов».
— Тревис, кто-нибудь может подтвердить, что ты играл в салоне?
— Не знаю. Может быть… надо вспомнить. — Тревис опустил взгляд в пол.
— Хорошо. Во сколько ты вернулся домой?
— В полвторого-два… точно не помню.
Дэнс спросила о ночи понедельника, о школе, об одноклассниках… Похоже, парень не врал, поскольку манера его речи сильно не изменилась. Хотя Джон Боулинг предупредил: если подросток реальным миром считает синтетический, привычный анализ не поможет. Люди вроде Тревиса Бригэма и жизнь-то воспринимают по-геймерски.
Тут мать стрельнула глазами в сторону входной двери — и Тревис тоже.
Обернувшись, Дэнс и О’Нил увидели настоящего верзилу в рабочем комбинезоне. Под слоем грязи на спецовке читалось: «Сентрал-Кост ландскейпинг». Мужчина обвел собравшихся недружелюбным взглядом темных глаз.
— Боб, к нам из полиции пришли…
— Они ведь не с отчетом от страховщиков, а?
— Нет, они…
— Ордер есть?
— Они пришли…
— Я с ней говорю. — Мужчина кивнул в сторону Дэнс.
— Я агент Дэнс из Калифорнийского бюро расследований. — Дэнс показала удостоверение, на которое верзила даже не взглянул. — А это старший помощник окружного шерифа. Мы задали вашему сыну пару вопросов о преступлении.
— Преступления не было. Все случайно произошло. Девчонки погибли в аварии. Точка.
— Мы по другому поводу. Совершено покушение на человека, который дурно высказался о Тревисе.
— Вы про ту хрень в Инете? — прорычал Боб. — Чилтон — угроза обществу. Змея сраная, ядом плюется. — Он повернулся к жене. — Джои в доках чуть в грызло не получил, гонит на меня. И других парней против меня настраивает — я же отец Трева. Олухи, газет не читают, «Ньюсуик» для них нет. Зато в блоги ходят, к Чилтону. Кто-то ведь должен…
Не договорив, он обернулся к сыну.
— Я предупреждал: не говори ни с кем без адвоката. Предупреждал? Ляпнешь не то, и трындец, засудят, отберут дом. У меня весь остаток жизни будут вычитать ползарплаты. — Боб понизил голос. — И братца твоего в приют отправят.
— Мистер Бригэм, мы не по поводу аварии, — напомнил О’Нил. — Мы расследуем вчерашнее покушение.
— Какая, хрен, разница? Вы все запишете и используете против нас в суде.
Похоже, отца больше волновала собственная ответственность за аварию, чем возможная причастность сына к покушению.
Не обращая внимания на агентов, он спросил у жены:
— Зачем ты их впустила? Мы не в Германии, не при фашистах живем… пока. Скажи, пусть выметаются.
— Я думала…
— Нет, ты не думала. Вообще. — Бригэм-старший обратился к О’Нилу: — Я сам попрошу вас уйти. В следующий раз лучше вам иметь при себе ордер.
— Пап! — Сэмми выбежал из комнаты, напугав Дэнс. — Работает! Смотри!
Паренек сжимал в руках увитую проводами плату.
Жесткость Бригэма-старшего моментально улетучилась. Он обнял младшего сына и нежно произнес:
— Потом покажешь, ладно? После ужина.
Выражение на лице Тревиса при этом сделалось каменным.
— Л-ладно, — согласился Сэмми, вышел через заднюю дверь и отправился к гаражу.
— Не уходи далеко, — крикнула ему вслед мать.
Она, впрочем, не торопилась говорить мужу о нападении вандала, о новой надписи на стене. Боялась сообщать дурные вести.
— Может, все-таки купим таблетки? — не глядя на мужа, робко спросила Соня.
— Ты знаешь, сколько они стоят. Грабеж средь бела дня! Слушай меня, женщина. Пусть Сэмми дома сидит, и не нужны ему будут таблетки.
— Нельзя его постоянно взаперти держать. Это…
— Лучше пусть Тревис приглядывает за братом.
Тревис спокойно выслушал критику в свой адрес.
— Совершено серьезное преступление, — напомнил О’Нил. — Нам надо опросить всех причастных, а ваш сын причастен, это точно. Вы можете подтвердить, что прошлую ночь Тревис провел в игровом салоне?
— Меня дома не было, но вас это не касается. Запомните: мой сын ни на кого не нападал. И покиньте уже частные владения.
Приподняв кустистую бровь, Боб Бригэм закурил и бросил спичку точнехонько в пепельницу.
— На работу не опоздаешь? — напомнил он сыну, и парень отправился к себе в спальню.
Дэнс так и не успела понять, что творится в голове у основного подозреваемого.
Тревис вернулся. Он принес коричневую с бежевым полосатую униформу на плечике и, скатав ее, сунул в рюкзак.
— Надень, — гавкнул Бригэм-старший. — Мать форму отутюжила, так что не мни.
— Потом надену.
— Мать старалась, уважь ее.
— Я багели продаю. Кому какая разница?