Войдя в кафетерий, Дэнс прищурилась. Ага, есть. Повезло: на бумажном поддоне, полном крошек, лежали два овсяных печенья с изюмом.

И кофе — о чудо! — оказался относительно свежим.

Налив себе кофе и добавив в него молока двухпроцентной жирности, агент прихватила печенье и отправилась за стол. Села, потянулась и, достав из кармана айпод, вставила в уши «бананы». Сейчас очень хорошо будет включить Бади Ассада, потрясающие ритмы его бразильской гитары.

Дэнс нажала «воспроизведение» и, надкусив печенье, потянулась за чашкой… но тут на стол легла тень.

Сверху вниз на агента смотрел Гамильтон Ройс. Верзила стоял без пиджака (временный пропуск крепился к рубашке), свесив руки по бокам.

Только этого не хватало… Хорошо, что не слышно, когда человек мысленно вздыхает.

— Агент Дэнс? Можно к вам?

Дэнс указала на свободный стул, стараясь не выглядеть слишком гостеприимной. «Бананы», впрочем, из ушей вынула.

Чистильщик присел, опустив локти на столешницу и сложив ладони. Стул — пластик и металл — жалобно скрипнул. Поза Ройса говорила, что разговор пойдет прямой. Дэнс в который раз отметила цвет костюма: синий, чересчур светлого оттенка. Безвкусица. Только бескозырки не хватает.

— Мне доложили. Дело закрыто, верно?

— Преступник мертв, мальчика ищут.

— Тревиса? — удивленно спросил Ройс.

— Его самого.

— Он мертв. Не согласны?

— Нет.

— А-а… — Ройс помолчал. — Самая скорбная часть дела. Печальнее всего сознавать, что парень-то невиновен.

Ну хотя бы сейчас он говорит правду.

Дэнс в ответ промолчала.

— Через день-два я возвращаюсь в Сакраменто, — продолжил Ройс. — Да, у нас с вами вышли некоторые разногласия… Нестыковки, скажем так. Хотелось бы извиниться.

Достойный шаг, но Дэнс этим не возьмешь.

— Мы по-разному смотрели на вещи, — сказала она. — Я на вас — лично на вас — не в обиде.

Зато в профессиональном плане стратегия Ройса вызывает откровенное бешенство.

— Из Сакраменто давили. Очень сильно. Вот я и нарушил границы. — Он слегка смущенно отвел взгляд в сторону. Слегка смущенно, и только. Ройсу нарушать границы не стыдно, хотя надо отдать чистильщику должное: он старается выглядеть милым. — Вас ведь не часто так припекает? Когда приходится защищать кого-нибудь неприятного, вроде Чилтона? — Не дожидаясь ответа, Ройс фальшиво хохотнул и признался: — Смешно сказать, я проникся уважением к нему.

— К Чилтону?

Ройс кивнул.

— Я не всегда с ним согласен. Признаю, я почти всегда с ним не согласен, однако у этого блогера твердая мораль. Такое нечасто встретишь. Даже перед лицом смерти Чилтон оставался верен себе. И останется навсегда, вы так не думаете?

— Склонна согласиться. — О том, что Чилтон собирается закрыть блог, Дэнс промолчала. Это уже не ее дело. И не Ройса.

— Знаете, я, пожалуй, и перед ним извинюсь.

— Правда?

— Я ездил к Чилтону домой — никто не открывает. Может, вы в курсе, куда он переехал?

— Чилтон с семьей завтра едет в летний домик, это в Холлистере. Сегодня ночует в мотеле. Где именно — не сказал. Их дом — место преступления.

— Что ж, отправлю Чилтону е-мейл через блог.

Неужели и правда извинится?

Повисла пауза, и Дэнс подумала: самое время отступать. Завернув последнюю печеньку в салфетку, она направилась к выходу.

— Счастливого пути, мистер Ройс.

— Еще раз прошу прощения. Мне и правда жаль, агент Дэнс. Надеюсь, нам доведется поработать вместе.

Соврал, дважды. Тело-то не обманет.

Глава 38

Улыбаясь, Джонатан Боулинг встретил Дэнс в вестибюле офиса КБР. Агент вручила профессору временный пропуск.

— Спасибо, что приехали.

— Я успел соскучиться по штабу. Думал, меня уволили.

Дэнс улыбнулась. Вызвонив Боулинга, она оторвала его от подготовки к лекциям для летних курсов (или к свиданию?). Профессор с радостью оставил работу, согласившись приехать в Монтерей.

В кабинете Дэнс вручила Боулингу его последнее задание — ноутбук Шеффера.

— Я уже боюсь, что не найду Тревиса или хотя бы его тело. Просмотрите материалы на компьютере? Может, среди них есть зацепки: места на полуострове, маршруты, карты… хоть что-нибудь?

— Сейчас глянем. — Боулинг кивнул на «Тошибу». — Запаролен?

— Этот — нет.

— Вот и славно.

Профессор приподнял крышку ноутбука.

— Буду искать файлы, созданные или измененные за последние две недели. Годится?

— Еще бы.

Профессор нагнулся к компьютеру, и его пальцы запорхали над клавишами словно у пианиста. Дэнс сдержала улыбку.

Через некоторое время Боулинг откинулся на спинку кресла.

— Похоже, Шеффер мало пользовался ноутбуком, пока планировал месть Чилтону. Он просматривал блоги, ленты RSS, рассылал е-мейлы друзьям и партнерам по работе — но никто из них не связан с убийствами. Хотя это всего лишь неудаленные записи. На прошлой неделе Шеффер периодически подчищал временные файлы и архив браузера. Как раз то, что могло бы нам помочь.

— Да. Можете восстановить стертое?

— Погодите, я выйду в сеть и скачаю бот, написанный Ирвом. Потом запущу его на диске С, и программка склеит части недавно удаленных сведений. Кое-что на выходе получим в неполном виде, кое-что — в искаженном. Большая же часть файлов будет на девяносто процентов читабельна.

— Отлично, Джон.

Спустя минут пять написанный Ирвом бот уже рыскал по винчестеру Шеффера, восстанавливая удаленные файлы и сохраняя их в созданной Боулингом новой папке.

— Сколько уйдет времени? — спросила Дэнс.

— Где-то пара часов.

Глянув на часы, профессор предложил съездить поужинать. На своей машине он отвез Дэнс в ресторанчик неподалеку от офиса — на возвышенности с видом на аэропорт, город за ним и бухту. Заняв столик на веранде (с газовыми обогревателями под потолком), они потягивали душистое вионье. Солнце раскаленным оранжевым шаром опускалось в Тихий океан. Дэнс и Боулинг молча любовались закатом, в то время как туристы спешили заснять его на фото — чтобы, приехав домой, при помощи «Фотошопа» придать снимкам хотя бы приблизительное сходство с великолепием живой картины.

Потом Дэнс рассказывала о детях. Разговор перешел на тему собственного детства агента и профессора; откуда они оба приехали в Калифорнию. Боулинг поделился информацией, что всего двадцать процентов населения Центрального побережья — коренные калифорнийцы.