— Помню, — наконец тихо промолвил он.
— Кто она? Если не хочешь, можешь…
— Ничего страшного. Ее звали Клэр. Клэр Триллинг. Как тебе нравится ее фамилия?
— Представляю, как ее, должно быть, донимали в школе. Мне самой изрядно досталось. Амелия Секс — это лишь самое мягкое… Как вы с ней познакомились?
— Ну… — он рассмеялся над собственным смущением. — На работе.
— Она служила в полиции? — удивилась Сакс.
— Да.
— И что было дальше?
— Ну… наши отношения были очень сложными. — Райм печально покачал головой. — Я был женат, она была замужем. Так что…
— Дети были?
— У нее была дочь.
— И вы расстались?
— У нас бы все равно ничего не получилось, Сакс. О, нам с Блэйн было предначертано расстаться или убить друг друга. Это было лишь вопросом времени. Но Клэр… Она беспокоилась о своей дочери, боялась, что в случае развода муж оставит девочку у себя. Хоть она его не любила, но он был неплохим человеком. А дочку Клэр очень любила.
— Ты ее видел?
— Дочь? Да.
— А с Клэр вы больше не встречаетесь?
— Нет. Это осталось в прошлом. Она больше не служит в полиции.
— Вы расстались после того, как с тобой это случилось?
— Нет-нет, до того.
— Но ей известно о том, что с тобой случилось, да?
— Нет, — после некоторого колебания ответил Райм.
— Почему ты ей ничего не сказал?
Пауза.
— На то были свои причины… Странно, что ты заговорила о Клэр. Я уже несколько лет не вспоминал о ней.
Он небрежно усмехнулся, и Сакс вздрогнула от пронзительной боли — настоящей физической боли, как от удара, оставившего огромный синяк, по форме напоминавший штат Миссури. Это произошло потому, что Райм солгал. Он постоянно вспоминал об этой женщине. Сакс ни в грош не ставила женскую интуицию, но она верила в чутье полицейского; она слишком долго патрулировала улицы Нью-Йорка и не могла отмахнуться от такого предчувствия. Молодая женщина была убеждена, что Линкольн Райм вспоминал миссис Триллинг.
Разумеется, ее реакция была просто смешной. Сакс не обладала терпением, чтобы быть ревнивой. Она не ревновала Ника к его работе, он был тайным агентом и пропадал на целые недели. Не ревновала его к длинноногим блондинкам, с которыми ему приходилось по долгу службы ходить по ресторанам.
А кроме ревности, на что еще она может надеяться? Сакс неоднократно разговаривала о Райме со своей матерью. И рассудительная пожилая женщина обычно ограничивалась каким-нибудь уклончивым замечанием вроде: «Такого несчастного калеку нельзя не жалеть».
И эти слова матери подводили черту под тем, чем должны быть их взаимоотношения. Чем они могут быть.
Это было настолько нелепо, что не лезло ни в какие ворота.
И все же Сакс ревновала Райма. Но не к Клэр.
Она ревновала его к Перси Клэй.
У молодой женщины не выходил из головы тот взгляд, которым обменялись Райм и Перси, когда она застала их сегодня сидящими бок о бок у него в комнате.
Так, еще один стакан виски. С мыслями о ночах, проведенных с Раймом у него в спальне, рассказах о делах, которые он вел.
Так, замечательно. Она становится сентиментальной. Это говорит о том, что она взрослеет. Надо срочно вырвать это чувство из груди.
Но Сакс лишь сдобрила его замечательным выдержанным виски.
Перси Клэй нельзя назвать красивой, но это совершенно ничего не значило. Сакс потребовалось провести лишь одну неделю в агентстве фотомоделей на Мэдисон-авеню, где она проработала несколько лет, чтобы понять главный изъян красоты. Мужчинам приятно смотреть издалека на роскошных женщин, но ничто не смущает их так, как близкое знакомство с ними.
— Хочешь еще виски? — предложила Сакс.
— Нет.
Она бессознательно положила голову на его подушку. Забавно, как люди приспосабливаются к обстоятельствам. Разумеется, Райм не мог обвить ее рукой, прижать к своей груди. Но для него равносильным по выражению чувств движением стало то, что он склонил к ней голову. Им уже не раз приходилось так застывать.
Однако сегодня молодая женщина ощутила какую-то напряженность.
Ей казалось, она теряет Райма. И бороться с этим она могла лишь тем, что старалась находиться рядом с ним. Как можно ближе.
Однажды Сакс посвятила свою подругу Эми, мать ее крестницы, в то, какие чувства она испытывает к Райму. Та, пытаясь объяснить эту странную привязанность, высказала свою догадку:
— Знаешь, возможно, все дело в том, что он лишен возможности двигаться. Он мужчина, но не может тобой повелевать. Наверное, это действует на тебя возбуждающе.
Но Сакс знала, что в действительности дело обстоит как раз наоборот. Ее возбуждало то, что этот мужчина полностью повелевает ею несмотря на то, что лишен возможности двигаться.
Райм что-то сказал о Клэр, потом заговорил о Танцоре. Сакс, рассеянно слушая его, закинула голову назад, глядя на его тонкие губы.
Ее руки пришли в движение.
Конечно, Райм ничего не чувствовал, но ему было видно, как длинные изящные пальцы с искромсанными ногтями скользнули вниз по его груди, дальше по упругому животу. Том ежедневно проводил комплекс пассивных двигательных упражнений, и хотя Райм и не мог похвастаться мышцами культуриста, его тело оставалось молодым. Казалось, процесс старения остановился в тот день, когда с Раймом произошел несчастный случай.
— Сакс!
Ее рука опустилась ниже.
Дыхание ее стало учащенным. Она стащила с себя одеяло. Том одел Райма в футболку. Сакс, сдвинув вверх футболку, провела ладонью по обнаженной груди. Затем, стянув с себя рубашку, она расстегнула лифчик и прижалась своей пылающей кожей к его бледному телу. Молодая женщина ожидала ощутить прикосновение к чему-то холодному. На самом деле тело Райма оказалось гораздо горячее ее собственного.
Она вжалась в него еще крепче.
Сначала Сакс осторожно прикоснулась губами к его щеке, затем поцеловала в уголок рта, наконец с жаром обрушилась на него.
— Сакс, не надо… Послушай… Нет!
Но она не собиралась слушать.
Молодая женщина не сказала Райму о том, что несколько месяцев назад она приобрела книгу под названием «Инвалид в качестве полового партнера». Она с удивлением узнала, что инвалиды с травмой позвоночника способны совершать половые акты и даже оплодотворять женщин. Главный мужской орган в буквальном смысле сам себе голова, и повреждение спинного мозга лишает его только одного типа раздражении. Инвалид способен на полноценную эрекцию. Правда, он не испытывает никаких ощущений, но для Сакс физическое наслаждение представляло лишь часть полового акта, причем далеко не самую значительную. Главным была близость; к этой вершине не мог приблизиться и миллион фальшивых оргазмов, и молодой женщине казалось, что Райм должен относиться к этому так же.