— Я не завожусь. Разве похоже, что я завожусь? Ну? Разве я завожусь? Разве я завожусь, мать вашу?
— У нас…
— Все, кончено! Закрыто, завершено. Уходим в горы. Амелия, ты к нам присоединишься? Настоятельно рекомендую, — наконец он заметил Перси. — А вы что здесь делаете? Вы должны быть в Лонг-Айленде.
— Я хотела поговорить с вами.
Помолчав, Райм вдруг сказал:
— Налейте хоть вы мне виски.
Бросив взгляд на Сакс, Перси взяла с полки бутылку виски и налила себе и Райму. Сакс сверкнула глазами, но Перси, заметив это, никак не отреагировала.
— Вот классная женщина, — заметил Райм. — Я убил ее друга, а она несмотря на это не отказывается выпить со мной. А ты, Сакс, отказалась.
— Райм, прекрати паясничать, — взорвалась Сакс. — Где Мел?
— Я отправил его домой. Ему здесь больше нечего делать… Мы аккуратно упаковываем миссис Клэй и отправляем ее в Лонг-Айленд, где она будет в безопасности.
— Что? — спросила Сакс.
— Делаем то, что нужно было сделать с самого начала. Наливай еще.
Перси опять потянулась за бутылкой, но Сакс ее остановила.
— С него уже хватит.
— Не слушай ее, — пробормотал Райм. — Она на меня злится. Я не делаю то, что она от меня хочет, и она на меня злится.
«О, Райм, благодарю тебя! Давай трясти своим грязным бельем на людях, хорошо?»
Сакс смерила его ледяным взглядом, но он даже не заметил этого, полностью поглощенный Перси Клэй.
— Вы дали мне слово, — сказала та. — И вдруг приезжают полицейские, которые хотят отвезти меня в Лонг-Айленд. А я-то думала, что вам можно верить.
— Если вы будете мне верить, вы умрете.
— Вы предупреждали нас о том, что будет риск, — настаивала Перси.
— Ну да, но вам не известно, что я знал, как именно Танцор проникнет в дом.
— Что?
Сакс, нахмурившись, вся превратилась в слух.
— Я знал, что Танцор нападет на охраняемый дом. Знал, что он будет в форме пожарного. Даже знал, мать вашу, что он взорвет дверь черного хода направленным зарядом. Готов поспорить, мерзавец использовал «Экьюреси 521» или «Экьюреси 522» с дистанционным взрывателем «Инстадет». Я прав?
— Ну…
— Я прав?
— «Экьюреси 521», — подтвердила Сакс.
— Вот видишь? Я все предугадал. Понял, что Танцор придет, за пять минут до того, как это произошло. Но не смог позвонить, мать вашу, и предупредить! Не смог… снять… трубку, мать ее, и сказать, что будет. И из-за меня погиб ваш друг.
Сакс захлестнула волна сострадания. Она ощущала боль Райма как свою собственную, но не имела понятия, какие слова утешения подобрать.
По подбородку Райма текла слюна. Том шагнул было к нему с полотенцем в руке, но криминалист яростно тряхнул головой, останавливая его.
— О, я стал излишне самонадеянным, — кивнул он в сторону компьютера. — Возомнил себя совершенно нормальным человеком. Ношусь в своем инвалидном кресле словно автогонщик, зажигаю свет, меняю пластинки… Вздор!
Закрыв глаза, Райм вжался затылком в подголовник.
К всеобщему изумлению комната огласилась раскатами пронзительного смеха.
Перси Клэй снова наполнила свой стакан, затем плеснула немного Райму.
— Вздор, это точно. Все то, что вы говорите.
Потрясенный криминалист открыл глаза. Перси снова рассмеялась.
— Не надо, — неуверенно попытался остановить ее Райм.
— Да? Что не надо? — Перси прищурилась. — Вы сказали, человек погиб из-за… технической неисправности?
Сакс поняла, что Райм ждал от летчицы чего-то другого. Застигнутый врасплох, он не сразу нашелся, что сказать.
— Да. Именно это я и сказал. Я не смог снять трубку и…
— И что с того? — оборвала его Перси. — Разве это дает вам право закатывать истерики? Отказываться от своего слова? — залпом выпив виски, она измученно вздохнула: — Ради бога… Вы хоть представляете, чем я зарабатываю на жизнь?
К своему изумлению Сакс увидела, что Райм совершенно успокоился. Он начал было что-то говорить, но Перси снова остановила его.
— Только подумайте, — ее речь опять стала по-южному протяжной. — Я сижу в алюминиевой трубе, летящей со скоростью четыреста узлов на высоте шесть миль над землей. Температура за бортом минус шестьдесят градусов, скорость ветра достигает ста миль в час. Я уж не говорю о молниях, обледенении, воздушных ямах. Господи Иисусе, да я живу только благодаря машинам, — она снова рассмеялась. — И чем это отличается от вас?
— Вы ничего не поняли! — запальчиво воскликнул Райм.
— Вы не ответили на мой вопрос. Чем? — не отставала от него Перси. — Чем это отличается?
— Вы можете ходить, звонить по телефону…
— Ходить? Я нахожусь на высоте пятьдесят тысяч футов. Если я открою дверь кабины, через несколько секунд у меня закипит кровь.
Сакс показалось, что впервые за время ее знакомства с Раймом он встретил достойного противника. Криминалист молчал.
— Прошу прощения, если ошибаюсь, но я не вижу между нами никакой разницы, — продолжала Перси. — Мы оба являемся продуктами науки двадцатого века. Черт побери, если бы у меня были крылья, я бы летала сама. Но у меня их нет и никогда не будет. Поэтому мы вынуждены… вынуждены полагаться на машины.
— Ладно… — дьявольски усмехнулся Райм.
«Ну же, Райм! — мысленно взмолилась Сакс. — Покажи ей!» Как ей хотелось, чтобы он одержал верх, заслав эту женщину в Лонг-Айленд, навсегда от нее избавился.
— Если я ошибусь, погибнут люди, — наконец сказал криминалист.
— Да? А что произойдет, если у меня на самолете выйдет система антиобледенения? Забарахлит авиагоризонт? Если при заходе на посадку в сопло двигателя залетит голубь? Гибель… неизбежна. Лопнет топливопровод, откажет гидравлическая система, механик забудет заменить перегоревший предохранитель… Сложная система выйдет из строя. В вашем случае остается надежда, что раненых удастся спасти. Но когда мой самолет ударится о землю на скорости триста миль в час, не останется ничего.
Казалось, Райм совершенно успокоился. Он озирался по сторонам, словно ища какую-нибудь улику, которая поможет бесспорно опровергнуть аргументы Перси.
— Итак, — спокойно заявила летчица, — насколько я понимаю, Амелия Сакс принесла улики, собранные в охраняемом доме. Я предлагаю немедленно прекратить кривлянья и приступить к их анализу. Потому что сейчас я направляюсь в «Мамаронек», чтобы закончить подготовку самолета к вылету. Сегодня вечером я поднимаюсь в воздух. Спрашиваю вас прямо: вы отпускаете меня в аэропорт, как мы договаривались? Или мне придется связываться со своим адвокатом?