— Но тут больше ничего нет.
— Ошибаешься, Амелия, тут полно всего. Здесь можно отыскать его адрес, номер телефона, полное описание внешности, а также его желаний и стремлений. Они совсем рядом с тобой.
Женщину злил его менторский тон, но на этот раз Сакс смолчала.
— У тебя фонарь с собой?
— Нет, только галогенный.
— Не годится, — заворчал Райм. — Его луч очень узкий. Нужен широкий, как у 12-вольтовика.
— Я не захватила его, — огрызнулась Сакс. — Теперь, что, возвращаться за фонарем?
— На это нет времени. Проверь трубы.
Она продолжала поиски в течение десяти минут, забираясь почти под самый потолок и освещая такие места, которые находились в темноте не менее полувека.
— Нет, я больше ничего не вижу.
— Тогда возвращайся назад к двери. Быстрей!
Она секунду колебалась, но потом выполнила его приказ.
— Я на месте.
— Хорошо. Закрой глаза. Какие запахи ты ощущаешь?
— Запахи? Вы сказали «запахи»? — Наверное, он совсем рехнулся.
— Никогда не забывай понюхать воздух на месте преступления. Он может рассказать тебе очень о многом.
Широко раскрыв глаза от изумления, Амелия, тем не менее, все же принюхалась, набрав полную грудь воздуха.
— Ну, я не понимаю, чем здесь пахнет, — призналась она.
— Такой ответ неприемлем.
Она выдохнула в отчаянии, надеясь, что ее шипение будет слышно в спальне Райма. Затем она зажмурилась и, сражаясь с тошнотой, снова потянула в себя воздух.
— Плесень, сырость. Запах горячей воды от пара.
— Ты не знаешь, что и откуда здесь взялось. Просто продолжай описывать свои ощущения.
— Горячая вода. Женские духи.
— Ты уверена, что это ее духи?
— Не совсем.
— Ты сейчас сама надушена?
— Нет.
— А как у нас насчет лосьона после бритья? Медик им пользовался? А тот полицейский, который побывал с тобой в этой комнате?
— Не думаю. Нет.
— Опиши этот запах.
— Сухой и терпкий. Как джин.
— Теперь напрягись и попробуй разобраться. Это все же больше похоже на женские духи или на мужской лосьон?
Она попыталась вспомнить, каким лосьоном пользовался ее Ник. Кажется, это был «Эррид Экстра Драй».
— Не знаю, — повторила она. — По-моему, ближе к мужскому лосьону.
— Подойди к телу.
Она посмотрела на трубу, потом на пол.
— Я…
— Иди, — коротко отозвался Райм. Амелия шагнула вперед.
Отслоившаяся кожа напоминала лохмотья коры на березе, только здесь они были красно-черного цвета.
— Понюхай ее шею.
— Она вся… То есть, я хотела сказать, что тут и кожи-то практически не осталось.
— Прости, Амелия, но тебе все равно придется это сделать. Нам надо выяснить, ее ли это духи или нет.
Сакс повиновалась и втянула воздух. Потом резко закашлялась, и ее чуть не вырвало.
«Сейчас меня вывернет наизнанку, — пронеслось в голове женщины. — Как тогда, с Ником, когда мы — двое крутых полицейских! — налакались этих дешевых коктейлей! Там еще пластмассовые рыбки в них плавали… Вспомнить противно!»
— Ты чувствуешь запах духов?
Вот, опять комок подступает к горлу… И опять эти дурацкие позывы…
Нет. Нет! Сакс закрыла глаза и сосредоточилась на боли в суставах. Хуже всего дела обстоят с коленом… И вот — о чудо! — тошнота исчезла, растворилась.
— Нет, это не ее духи, — твердо заявила Амелия.
— Хорошо. Может быть, наш мальчик настолько самовлюблен, что имеет привычку обильно поливать себя лосьоном. Это, кстати, зачастую указывает и на его социальное положение. Или же он просто пытается перебить лосьоном какой-то другой запах, который оставляет после себя. Например, чеснока или сигар, рыбы или виски. Посмотрим. А теперь, Амелия, слушай меня внимательно.
— Что такое?
— Я хочу, чтобы ты на время перевоплотилась в него.
«Еще чего! Начались экстрасенсорные чудачества! Вот только этой чертовщины мне не хватало», — Амелия в сердцах даже притопнула ногой.
— У нас нет времени на это.
— Когда работаешь на месте преступления, его всегда не хватает, — спокойно продолжал Райм. — Но это нас не остановит. Попробуй поставить себя на его место. Начни думать так, как мог бы думать он.
— И как же мне это сделать?
— Используй свое воображение. Именно для этого Господь и наградил нас им. Итак, ты — это он. Ты заклеил ей рот, надел наручники, притащил в эту комнату и приковал к трубе. Ты ее перепугал, и тебе это нравится.
— Откуда вам известно, что ему это нравится?
— Это тебе нравится, а не ему. Откуда известно? Просто никто не стал бы причинять самому себе столько хлопот, если бы его не удовлетворял конечный результат. Продолжим. Ты здесь все знаешь, поскольку бывала в этой комнате и раньше.
— А это еще почему?
— Потому что все нужно было проверить заранее. Найти уединенное место, такое, чтобы туда выходила паровая труба. Взять отсюда «ключевые» предметы, а потом оставить их у железной дороги.
Сакс была буквально загипнотизирована его тихим, спокойным голосом. Сейчас она полностью забыла о неподвижном теле говорившего.
— Да, все верно.
— Ты снимаешь заглушку паропровода. О чем ты думаешь?
— Не знаю. О том, что ее надо снять и покончить с этим делом.
Уже произнеся эти слова, Амелия про себя подумала: «Не то». Она даже не удивилась, услышав, как Райм разочарованно прищелкнул языком.
— Ты и вправду так думаешь?
— Нет. Я хочу, чтобы это продолжалось как можно дольше.
— Да! Именно это тебе нужно! Ты размышляешь о том, что сделает с твоей жертвой пар. Что ты еще чувствуешь?
— Я…
Какая-то неясная мысль стала формироваться в голове Амелии. Она увидела женщину, прилагающую все силы, чтобы освободиться. И что-то еще… Вернее, кого-то еще. Наверное, это он и есть. Подозреваемый номер 823. Что же она может о нем сказать? Что? Скорее всего… Тут мысль внезапно рассеялась.
— Не знаю, — прошептала Сакс.
— Ты поступаешь поспешно, торопишься, или чувствуешь полное спокойствие?
— Я тороплюсь, мне надо уходить. Копы могут появиться в любой момент. И тем не менее я…
— Что?
— Ш-ш-ш-ш! — тихо сказала она себе и принялась снова обходить комнату, пытаясь взрастить в себе то семечко сомнения, которое заронила в нее так некстати ушедшая мысль.