— Ага, вот оно, — заговорил Купер. — Тут еще одна частица кожи от перчаток. Если они будут с такой скоростью распадаться на кусочки и дальше, скоро мы будем иметь дело уже с отпечатками пальцев.
Экран монитора Райма осветился, и тот в свою очередь принялся осматривать находку.
— А вот это уже забавно, — вновь подал голос Купер.
— Да, она отличается по цвету от прежних. Клочок этот черный. Проверь-ка его на микроспектрофотометре.
После непродолжительного анализа Мел выдал результат:
— Это кожа. Но краситель совсем другой. Может, на перчатке было пятно?
Райм напряг зрение, вглядываясь в клочок кожи на своем экране. И тут он понял, что с ним происходит нечто неприятное. У него начались проблемы.
— Эй, с вами все в порядке? — заволновалась Сакс.
Райм не ответил. Мышцы шеи и челюсть начали сильно трястись. Чувство, близкое к панике, зародилось где-то внутри и теперь двигалось по позвоночнику к голове. Затем, словно щелкнул невидимый термостат, озноб прошел, и Линкольн начал обильно потеть. Крупные капли выступили на лбу и щеках, а все тело покрылось испариной.
— Том! — прошептал Райм. — Том, мне кажется, начинается.
Он буквально захлебнулся воздухом, когда сильнейший приступ головной боли прорезал лицо и растекся по стенкам черепа. Райм крепко стиснул зубы, и чуть покачивал головой, в надежде, что это еще не агония. Однако это не помогало. Свет в комнате, как ему казалось, начал мерцать. Боль была настолько сильной, что от нее хотелось убежать, умчаться прочь даже на ногах, навек утративших подвижность.
— Линкольн! — закричал Селитто.
— Его лицо! — ужаснулась Амелия. — Посмотрите, оно ярко-красное!
В то же время руки Райма побелели и цветом напоминали слоновую кость. Все его тело ниже злосчастного четвертого позвонка бледнело на глазах. Вся кровь Линкольна, словно стремясь поскорее попасть туда, где она была нужнее всего, потоком хлынула в мозг, норовя разорвать тонкие стенки сосудов.
Приступ усиливался, и Райм, как сквозь пелену, видел, как Том, наклонившись над ним, отбросил в сторону одеяло. Он заметил, как с сузившимися в тревоге сияющими голубыми глазами Сакс шагнула вперед. Последнее, что зафиксировало его угасающее сознание, был сокол. Птица, встревоженная поднявшейся в комнате суматохой, распахнула свои мощные крылья и, сорвавшись с карниза, воспарила над пустынными улицами города.
Когда Райм потерял сознание, первым подбежал к телефону Селитто.
— Звоните 911 и вызывайте врачей, — инструктировал его Том. — Затем по скоростному набору: под первым номером у нас значится Пит Тейлор. Пусть срочно приезжает сюда, это наш специалист по позвоночникам.
Селитто позвонил по обоим номерам.
— Мне нужна помощь! — продолжал кричать Том. — Кто-нибудь, подойдите скорее!
Ближе всех оказалась Амелия. Она молча кивнула и подскочила к Райму. Помощник обхватил бесчувственное тело под мышки и повыше пристроил его на подушках. Он расстегнул на груди Линкольна рубашку и принялся массировать бледное тело, сказав остальным:
— Пока можете выйти.
После короткой паузы Селитто, Бэнкс и Купер покинули комнату, прикрыв за собой дверь.
В руках Тома появился бежевый футляр с множеством переключателей и шкал. Из него торчал провод, заканчивающийся небольшим диском, который помощник и приложил к груди хозяина.
— Грудобрюшной стимулятор, — пояснил Том. — Это поможет ему дышать. — Сказав это, он включил аппарат.
Затем он затянул манжет тонометра на алебастрово-белой руке Райма. Сакс невольно обратила внимание на то, что несмотря на свои сорок с небольшим лет, Линкольн обладал совершенно гладкой кожей, которой позавидовал бы и юноша.
— Почему у него так покраснело лицо? Еще немного, и оно, кажется, лопнет.
— Так и будет когда-нибудь, — с грустью в голосе заметил Том, доставая из-под стола набор для оказания первой помощи и продолжая измерять давление. — Дисрефлексия, ничего не поделаешь… Если учесть все сегодняшнее напряжение. И моральное, и физическое. Он не привык к такому образу жизни.
— Да, он несколько раз повторял, что очень устал.
— Я знаю. Да и я как-то упустил это из виду. Ш-ш-ш! Теперь мне надо послушать. — Он вставил в уши рога стетоскопа и принялся стравливать воздух из манжета тонометра, поглядывая на часы. Ничего не объясняя, он только произнес: — Черт!
«Господи Всемогущий! — подумала Сакс. — Еще немного, и Райма хватит удар».
Том указал ей на черную сумку:
— Найдите там нифедипин. И приготовьте шприц.
Пока Амелия выполняла его указания, Том, сорвав пластиковую оболочку с нового катетера и смазав его наконечник вазелином, ввел его в мочеиспускательный канал Райма.
— Это тоже одна из проблем, — пояснил он. — Давление в мочевом пузыре и кишечнике способны спровоцировать подобный приступ. А он сегодня выпил порядочно жидкости.
Сакс распечатала шприц и взглянула на Тома:
— Я не знаю, какая нужна игла.
— Остальное предоставьте мне. Лучше помогите здесь.
Надев резиновые перчатки, Амелия взяла в левую руку бледный и вялый пенис Райма. Давно уже она не прикасалась к мужской плоти, и сейчас удивилась, насколько та может быть мягкой и нежной на ощупь.
Том профессионально сделал хозяину инъекцию:
— Ну, давай, Линкольн…
Вдали на улице послышалось завывание сирены скорой помощи.
— Они уже почти что здесь, — сказал он, выглядывая в окно. — Но если он не придет в сознание, врачи тоже вряд ли чем-нибудь смогут помочь.
— Через сколько времени подействует лекарство?
Том взглянул на бесчувственное тело:
— Уже должно было подействовать. Но повысить дозу тоже нельзя, так как это может привести к шоку. — Нагнувшись, он приподнял пальцем веко Райма. Зрачок не реагировал. — Плохо. — Он снова принялся измерять давление.
— Он же может умереть, — встревожилась Сакс.
— Ну, это не проблема.
— Что? — изумилась девушка.
— Он как раз не против уйти из жизни. — Том посмотрел на Сакс так, словно недоумевал, почему такая простая мысль не пришла ей в голову. — Ему не хочется стать еще более беспомощным, чем сейчас. — Том приготовил еще одну инъекцию. — Возможно, у него уже был один. Удар, я имею в виду. И вот это его пугает.
Помощник сделал второй укол.
Звук сирены на улице нарастал. Одновременно раздались сигналы других автомобилей. Прочие машины не спешили уступать дорогу карете скорой помощи, что всегда злило Амелию.
— Теперь можете вытащить катетер.