Его лицо и глаза оставались совершенно непроницаемы. Пуласки зашагал по коридору, охранник за ним. При каждом движении нога терлась об увесистый драйв, отчего кожа горела, будто от раскаленного металла. Пуласки на ходу поглядывал на потолок, но не видел этих чертовых камер – сплошная звукоизолирующая плитка.
Молодому полицейскому начинало казаться, что в ярко освещенных белых коридорах «серой глыбы» могут обитать только психопаты.
Увидев Пуласки в дверях своего кабинета, Стерлинг жестом пригласил его войти, не забыв перевернуть обратной стороной документы, с которыми работал.
– Вы получили все, что хотели, господин полицейский?
– Да, получил.
В подтверждение чего Пуласки поднял перед собой компакт-диск со списком клиентов, как школьник на уроке показывает нужную картинку в ответ на вопрос учителя.
– Отлично.
Отливающие блеском зеленоватые глаза генерального управляющего «ССД» осмотрели его с головы до ног.
– А как продвигается расследование?
– Вполне успешно! – выпалил Пуласки первое, что пришло в голову, чувствуя себя полным идиотом. А что сказала бы на его месте Амелия Сакс? Он и понятия не имел.
– Вот как? Нашли что-нибудь полезное в списке клиентов?
– Я просто проверил, везде ли пропечатался текст, содержание же будут изучать у нас в лаборатории.
– В какой лаборатории? Это та, что в Куинсе? Так, значит, там находится штаб расследования?
– Там мы тоже работаем, и еще в нескольких местах.
Стерлинг только улыбнулся профессиональной скрытности Пуласки и не стал добиваться ответа на свой вопрос. Генеральный управляющий был ниже молодого полицейского на четыре или пять дюймов, но Пуласки казалось, что это не мешало информационному магнату смотреть на него свысока. Стерлинг вышел вместе с ним в приемную, где сидели секретари.
– Ну что ж, звоните, если понадобится наше содействие. Мы с вами на все сто процентов.
– Спасибо.
– Мартин, сделайте то, о чем мы с вами говорили накануне. И проводите к выходу господина полицейского.
– Спасибо, я сам.
– Он вас проводит. Желаю вам доброго вечера.
Стерлинг вернулся в свой кабинет. Дверь за ним затворилась.
– Подождите минуту, – сказал Мартин и, чуть отвернувшись, чтобы не слышал полицейский, продолжил прерванный разговор по телефону.
Пуласки подошел к двери и выглянул в коридор. Поодаль, из какого-то офиса, вышел человек. Он вполголоса разговаривал по сотовому телефону – очевидно, в этом секторе здания связь работала. Мужчина прищурился, глядя на Пуласки, коротко попрощался с собеседником и сложил свой мобильник.
– Извините, вы из полиции, Пуласки?
Тот кивнул.
– Я – Энди Стерлинг.
Ну конечно, сын мистера Стерлинга.
Темные глаза молодого человека уверенно встретили взгляд полицейского, хотя рукопожатие вряд ли можно было назвать мужским.
– Вы мне звонили, кажется. Отец оставил записку, из которой следует, что у вас ко мне есть разговор.
– Да, верно. У вас найдется минутка?
– Да, что вы хотели?
– Нам надо знать, где находились в воскресенье днем некоторые сотрудники «ССД».
– Я был в турпоходе в Вестчестере. Прибыл туда где-то в полдень, а вернулся…
– О нет, где вы были, нас не интересует. Я просто проверяю алиби вашего отца. Он сказал, что звонил вам около двух часов дня из Лонг-Айленда.
– Да, звонил. Правда, я не стал отвечать. Не хотел прерывать поход. – Энди понизил голос. – Эндрю не умеет отделять работу от проведения досуга. Я боялся, что он велит мне приехать в офис, а так не хотелось портить себе выходной. Я перезвонил ему позже, примерно в половине четвертого.
– Можно, я посмотрю ваш телефон?
– Конечно, пожалуйста.
Энди открыл «раскладушку» и высветил список входящих звонков. Там значилось несколько номеров, с которых ему звонили воскресным утром, а послеобеденному звонку соответствовал номер, тот, что ему предоставила Сакс: номер телефона в доме Стерлинга на Лонг-Айленде.
– О'кей. Благодарю. Вопросов больше нет.
На лице молодого человека отразилась тревога.
– Как я слышал, произошло нечто ужасное. Какую-то женщину изнасиловали и убили?
– Совершенно верно.
– Вы уже знаете, кто преступник?
– У нас есть несколько версий.
– Хорошо. Всех таких надо ставить к стенке.
– Спасибо, что уделили мне время.
Молодой человек зашагал прочь по коридору. В эту минуту вышел Мартин и, бросив взгляд вслед удаляющемуся Энди, обратился к Рону:
– Прошу следовать за мной, господин полицейский.
С улыбкой, больше похожей на недовольную гримасу, Мартин направился к лифту.
Пуласки с новой силой охватило нервное возбуждение. Он представил себе, как на выходе все уставятся на его брючный карман, точнее, на отчетливо проступающие в нем выпуклые очертания драйва. От чрезмерного волнения у него даже развязался язык.
– Мартин, а вы давно здесь работаете?
– Да.
– Вы тоже разбираетесь в компьютерах?
Иного рода улыбка, но так же ничего не значащая, как и первая.
– Не очень.
Шагая по стерильному черно-белому коридору, Пуласки испытывал ненависть к этому зданию. Ему было душно, он задыхался. Хотелось поскорее очутиться на улице, лучше всего в Куинсе или даже в Южном Бронксе. Там он чувствовал себя уверенно, несмотря на возникавшие порой действительно опасные ситуации, так как знал, что закон на его стороне. А теперь его так и подмывало броситься бежать сломя голову прочь отсюда.
В общем, у него начинался приступ паники.
Журналист не только потерял работу, но и попал под суд по обвинению в незаконном вторжении на территорию частной собственности. Полгода просидел в тюрьме штата…
Пуласки не узнавал дорогу, по которой он шествовал за Мартином. В офис Стерлинга его доставляли иным путем. Но вот Мартин повернул за угол и толкнул массивную дверь.
Пуласки помедлил, прежде чем войти в служебное помещение, где дежурили три сурового вида охранника, стояла рама металлодетектора и рентгеновский аппарат. Тут отсутствовало оборудование, стирающее информацию с электронных носителей, как в секторе с ячейками данных и других частях здания, однако пронести металлический драйв незамеченным определенно не удастся. В прошлый раз его и Амелию не прогоняли через контрольно-пропускной пункт вроде этого. Он даже не засек ничего подобного.
– Не помню, чтобы мы проходили через КПП в последнее наше посещение, – как бы между прочим заметил он секретарю Стерлинга.