— Кто пустил воду? — заорал вожак, отбегая от струи.
Но шланг хитро извернулся, лёг на пути, и вожак споткнулся об него, грохнулся на асфальт.
И тут — уж совсем неожиданно! — тронулся мотоцикл «Ява». Он тронулся бесшумно, подогнул под себя короткие ножки-подставки, разгоняясь, помчался на парней. И это было настолько страшное зрелище — бесшумно несущийся мотоцикл без водителя, — что нервы у вожака не выдержали.
— Ребя, атас! — во всю глотку закричал он и первым бросился бежать прямо по газону, мимо школы.
И вся его насквозь промокшая, перепуганная банда рванулась за ним, забыв о Витькином поручении проучить шкета и наверняка не думая о том, что Витька будет недоволен: поручение-то не выполнено. Только наплевать им было и на Витьку, и на шкетов-пионерчиков, потому что непонятное поведение пожарного шланга, чугунных ворот и бесхозного мотоцикла было куда страшнее вполне реального и привычного гнева Витьки. Ну, выругается он. Ну, по шее накостыляет. Так это же знакомо. Это обычно. Это вам не самодвижущийся мотоцикл!
— С мистикой шутки плохи, — всё ещё гнусавя, сказал Геша: нос его распух и сильно напоминал по форме и цвету нос старика Кинескопа.
— Какая же это мистика? — возразил Кеша, чей глаз посинел и заплыл, оставив узкую щёлочку для зрачка. — Это духи…
— Кто, кроме нас, знает о духах? Никто. А значит, поверить в происшедшее невозможно, оно нереально.
— Слушай, — с сомнением сказал Кеша, — а если бы мотоцикл задавил кого-нибудь?
— Ты что? — удивлённо воззрился на него Геша. — Кинескоп же ясно сказал: вред причинять нельзя. Расчёт был точный — на испуг. Духи не ошибаются.
Кеша и Геша легко открыли ворота, вошли во двор. Мотоцикл спокойно стоял на привычном месте, задрав вверх переднее колесо: ножки-подставки его надёжно упирались в асфальт. Пожарный шланг лежал у стены, аккуратно свернувшись, — словом, так, как его оставили дворники после утренней поливки. И трудно было представить — даже Кеше и Геше, — что эти бездушные вещи только что вели себя вполне одушевлённо. Но как ни сомневайся, а это было именно так. И Кеша с Гешей знали души этих вещей. Вернее, их духов.
Кеша подошёл к мотоциклу, постучал по бензобаку:
— Спасибо, Колесо, выручил. — Потом наклонился к водопроводному крану, сказал: — И тебе, Водяной, спасибо.
Ответа не последовало. На незапланированное общение духи выходить не желали. Что ж, обижаться Кеше и Геше было нельзя: без духов им сегодня пришлось бы худо. Да и было уже общение, и как раз незапланированное. Вызванное дурацкой болтовнёй Геши.
— Понял теперь, с кем имеешь дело? — наставительно спросил Кеша, а Геша только кивнул: мол, понял. И вопрос этот мог одинаково относиться и к Витьке, и к духам…
Дома у Геши ребят встретил Кинескоп. Он стоял в дверях комнаты в Гешиных тапочках, и позади него выглядывали смеющиеся рожицы Рыжего и Красного.
— Красавцы, — сказал Кинескоп, разглядывая Кешу и Гешу. — Орлы.
— Ты смотри, Кинескоп, — захихикал Рыжий. — У Геши нос как у тебя.
— Это он из любви ко мне, — издевался Кинескоп. — А что ж, Кеша, тебя так несимметрично украсили? Или просил плохо?
— Кончай, Кинескоп, — смущённо сказал Кеша. — Ну, влипли мы в историю, сами виноваты. А за помощь спасибо.
— То-то и оно. Не подоспей Водяной вовремя, плохо бы вам пришлось. — И добавил с некоторым восхищением: — А ты этого верзилу неплохо скрутил. По всем правилам.
Кеша даже удивился:
— Видел ты, что ли?
— А то нет? Мы с братьями всю драку по телевизору смотрели. Захватывающее зрелище…
— Как по телевизору? — Кеша был просто ошарашен.
— Разве я не могу сам себе показать, что во дворе происходит? Антенна-то на доме стоит. И проводка кругом. А силёнки у меня ещё есть.
Кеша и Геша с изумлением смотрели на Кинескопа. Этот маленький человечек, то есть дух, мог вести прямую трансляцию со двора, как с хоккейной площадки Дворца спорта в Лужниках. Поистине возможности духов безграничны, и Кеша с Гешей сегодня ещё раз убедились в этом. И сейчас они особенно гордились тем, что из всех мальчиков Москвы для великой миссии выбраны именно они — Кеша и Геша.
— Что Сомов? — спросил Кеша.
— Ждёт Сомов, — сказал Кинескоп. — Нервничает.
И в этот момент звякнул телефон.
— Это Говорун. — Кинескоп поднял трубку и послушал, потом переспросил:
— На когда?.. Понятно. Спасибо.
— Ну что? — в один голос спросили Кеша и Геша.
— Выезжает Сомов. Через полчаса, сказал, выезжает. Мол, повезло профессору: как раз есть у него инструмент для «Волги». И недорого: за двойную цену отдаст.
— А профессор что?
— Профессор ждёт.
— Поехали, — решительно сказал Кеша.
Но Кинескоп задержал его:
— Поедете сами. Колесо днём не сможет: заметят, да и хозяин вот-вот вернётся.
— И братья не поедут?
— Мы тоже не можем днём, — грустно сказали братья.
— Надо позвонить Ивану Николаевичу, — нерешительно заметил Геша. Он хотя сначала и не собирался предупреждать оперуполномоченного — всё-таки обиделся на него, — теперь мучился угрызениями совести: как же без милиции?
— Позвони, — решил Кеша.
Он тоже понимал, что без милиции будет трудно.
Геша набрал номер телефона народной дружины, долго слушал длинные гудки.
— Никто не подходит.
— А ты в отделение милиции позвони, — посоветовал Кеша.
Отделение милиции откликнулось мгновенно:
— Дежурный слушает…
— Будьте добры, позовите Ивана Николаевича, если можно, — вежливо попросил Геша.
— Кто его спрашивает? — поинтересовался дежурный.
— Это говорит Геннадий Седых. Я сегодня уже беседовал с Иваном Николаевичем и хочу ещё что-то ему сообщить…
— Нет его, Геннадий Седых, — ответил дежурный. — Уехал на задание. Но я ему передам, что ты звонил.
— Спасибо, — сказал Геша. — До свидания. — И повесил трубку. — Нет его. На какое-то задание уехал.
— Что же, — решил Кеша, — будем действовать сами. Пошли, Гешка.
— Ни пуха ни пера! — крикнули вдогонку близнецы.
И Кешка с чистым сердцем отозвался:
— К чёрту!
Кеша и Геша рассудили верно: нечего ждать Сомова во дворе, а потом гнаться за ним на троллейбусе. А если он вздумает поехать к профессору на такси, то дело совсем швах. Нет, лучше махнуть на Арбат заранее и дождаться Сомова у профессорского дома. Например, в том садике, где они с Рыжим подсматривали за Витькой.