— Игорь тут ни при чем, я уверен! — Данилов говорил то, что думал. — Если бы у него возникли какие-нибудь… задние мысли по поводу лечения, то он бы в первую очередь поделился бы ими со мной. Как-никак, а в роли его «опекуна» в Склифе выступаю я. Это инициатива его подружки, а по ней нетрудно заметить, что она дура. Он вообще падок на смазливых и пустоголовых, такой уж у него вкус.
— Но как она могла без его ведома?..
— Да запросто! — хмыкнул Данилов. — К тому же Полянский хоть и диетолог, но прекрасно должен понимать, какой переполох вызывает пропажа истории болезни. А Катя что понимает?.. Небось решила выслужиться, заработать себе побольше очков и проявила инициативу. При переломе надколенника без смещения для консультации разве нужна история болезни? Мне кажется, что достаточно одних снимков.
— Тогда скажи, что мне теперь делать?
— А ничего не делать. Спасла историю и радуйся. Если Катя будет молчать, а это наиболее вероятно, то Игорю я расскажу все позже, после выписки, чтобы не нагнетать обстановку. Ему же скоро выписываться?
— Скорее всего. Я, честно говоря, опасаюсь, как бы эта идиотка не наломала дров… Ведь есть у нее какая-то неудовлетворенность процессом, раз она где-то еще консультируется? Эта неудовлетворенность легко может трансформироваться в жалобу…
— Если вдруг она выкинет такой фортель, то Игорь сразу же напишет, что все было хорошо и у него претензий нет.
— Это не решит проблемы.
— Что значит «не решит»? Он же твой пациент, если он доволен, то все – проблем нет!
— Напрасно ты так думаешь, Владимир! В прошлом году лежал у нас мужчина с переломом бедра. Мужчина нормальный, адекватный, а жена у него была отъявленная скандалистка. Он еще лежал в отделении, когда она после скандала с буфетчицей написала во все инстанции – от министерства до газеты «Московский сплетник»! Муж отписался по всем адресам, что у него нет претензий и что сведения, сообщенные его женой, носят ложный характер, но кого это волновало? Разве что корреспондент из газеты не стал писать статью. А так – все получили выговоры. И наш заведующий, и лечащий врач, и старшая медсестра… Знаешь же принцип: «Дыма без огня не бывает»?
— Ладно, сегодня же поговорю с Полянским, — решил Данилов. — Жаль, что он пока в коридор не выходит…
Разговаривать на щекотливую тему при соседе Игоря ему не хотелось.
— Скоро начнет, на костылях.
— Я поговорю, Оля, обещаю.
— Спасибо, а то понимаешь же – не хочется лишних проблем.
— Это тебе спасибо. И извини уж, я не мог предположить, что Катя такая дура…
— Само собой, она же не твоя девушка, — улыбнулась Ольга.
— Меня по жизни больше к умным тянет, — сказал Данилов.
— Это радует. — Ольга встала. — Счастливо отдежурить.
— И тебе счастливо. — Данилов поднялся и галантно открыл дверь, выпуская Ольгу в коридор.
— А вообще-то с тебя причитается. Не находишь?
Дожидаться ответа Ольга не стала – ушла.
«Это с Полянского причитается, — сердито подумал Данилов. — Сказано же, что мы в ответе за тех, кого приручили. Вот пусть и отвечает. Любишь дурочек, так контролируй их, чтобы самому потом стыдно не было. А если бы она смогла украсть историю?..»
Пропажу истории болезни из отделения скрыть невозможно. Хотя бы потому, что вначале, после того, как все папки с историями просмотрены несколько раз, начинается опрос всех, кто мог бы взять историю и не вернуть ее на место. Круг «подозреваемых» велик – медсестры, дежуривший накануне врач, сотрудники лаборатории, рентгенологи, «узисты», физиотерапевты, ординаторы, сотрудники кафедры… Всех причастных перечислять долго. В результате очень скоро все-все, включая и руководство, знают, что в таком-то отделении «посеяли» историю такого-то больного.
Заведующий отделением и лечащий врач получают нахлобучку, чаще всего не только устную, но и письменную – в виде выговора, а затем следует увлекательный процесс по восстановлению истории болезни. Не по заведению новой, а по восстановлению. Хорошо, если ведение медицинской документации в стационаре компьютеризировано полностью или хотя бы частично. А если нет?
Ведь надо не только внести по новой все записи – от описания при приеме пациента дежурным врачом до консультаций, но и подклеить копии всех сделанных анализов и результаты проведенных обследований. Короче говоря, два «веселых» дня лечащему врачу обеспечены. Вкупе с испорченным настроением.
Ну а если какой-нибудь умник напишет в своей жалобе, что врачи потеряли его историю болезни умышленно, желая тем самым спрятать концы в воду, то есть – избавиться от ответственности за неправильное лечение, тогда просто караул! Как ни оправдывайся – не оправдаешься. Как ни отмывайся – не отмоешься. В общем, получишь свое по полной программе, еще и с «бонусом» в виде жирного креста на карьерном росте.
Перед тем как идти проведывать Полянского, Данилов позвонил ему на мобильный, чтобы узнать – сидит ли в палате Катя или уже ушла. Вообще-то в девять часов медсестры должны выпроваживать всех посетителей, кроме тех, которые постоянно ухаживают за больными. Таким, если они адекватны и не мешают работать, с ведома заведующего отделением дозволяется остаться на ночь.
— Чем занимаешься? — спросил он.
— Беседуем с соседом о политике, — ответил Полянский.
— Особо не увлекайтесь, — посоветовал Данилов, — не расшатывайте нервную систему. Лучше о женщинах поговорите.
— Нельзя же сутки напролет только о женщинах да о женщинах…
Времени было мало. Данилов сел на край кровати, вручил Полянскому гостинцы – пакет с красными сладкими яблоками – и сразу же перешел к делу.
— Ты в курсе, что Катя пыталась стащить из ординаторской твою историю болезни, а Ольга Николаевна не дала ей этого сделать?
Данилов говорил тихо-тихо, едва слышно, чтобы не делать случай достоянием общественности. Часть слов Полянскому приходилось угадывать по губам.
— Нет, — так же тихо ответил Полянский. — Ни сном ни духом.
— Она ничего не говорила?
— Нет.
— Она, случайно, не клептоманка?
— Не замечал. Ой, как стыдно. Что Ольга Николаевна обо мне подумает?
— Я убедил ее в твоей невиновности. Не мог поверить в то, что Катя действовала с твоего ведома…
— Спасибо.
— Поговори с ней, пожалуйста, не откладывая этого разговора, а то Ольга Николаевна опасается, что Катя подложит ей еще какую-нибудь свинью.
— Завтра же поговорю. Вот удружила…
— Есть такое дело. Ольга Николаевна на тебя не в обиде, она все понимает, поэтому к ней с извинениями и объяснениями не приставай, веди себя так, словно ничего не произошло. Твоя задача – нейтрализовать Катю.
— Нейтрализую, — пообещал Полянский. — Так нейтрализую, что она на цыпочках ходить будет.