Капеллан Ксафен сошел по трапу и внизу на мгновение обнял Аргел Тала.
— Кирена, — произнес после этого капеллан.
— Здравствуй, Ксафен.
— Ты выглядишь моложе, чем прежде.
Она покраснела, но ничего не ответила.
Аргел Тал махнул рукой в сторону «Громового ястреба»:
— Как поживают наши братья из Четвертого легиона?
Раскатистый голос Ксафена, как и голос Аргел Тала, искажали помехи вокса.
— Железные Воины в полном порядке, но я рад, что вернулся.
— Полагаю, нам есть что обсудить?
— Конечно, — ответил капеллан.
— Тогда пойдем. Мы успеем поговорить, пока продолжается подготовка к высадке.
Воины ушли, и собравшиеся стали чинно расходиться, возвращаясь к своим обязанностям. Все закончилось.
— Ты идешь? — спросил Исхака Марсин.
Исхак внимательно смотрел на свой пиктер, увеличивая изображение на маленьком экране. Оно показывало двух командиров Гал Ворбак рядом с Блаженной Леди. Женщина повернула голову, словно глядя на них невидящими глазами, и на ее прекрасном лице сияло выражение восторженного милосердия. Один из Астартес держал на плече богато украшенный черный крозиус. Второй, одетый в темный плащ Алый Повелитель, щеголял неактивированными силовыми клинками из красного железа — каждый его огромный кулак заканчивался четырьмя когтями длиной с лезвие косы.
Оба доспеха, отражая свет верхних ламп, мерцали желтоватыми нефритовыми бликами, глазные прорези обоих шлемов, закрытые сапфировыми линзами, смотрели как будто точно в видоискатель Исхака.
«Это, — подумал он, — будет еще одним шедевром».
— Ты идешь? — повторил Марсин.
— Что? А, да, конечно.
— Повсюду эти летописцы, — с явной досадой произнес Ксафен.
— Они появились у нас в этом месяце. Противиться их прибытию на флотилию дальше было невозможно.
— Эти крысы шастают по флагману Хоруса вот уже два года. Можешь себе это представить?
Аргел Тал равнодушно пожал плечами:
— Три поэта читали свои стихи Блаженной Леди, за что Кирена была им очень благодарна. А я получил прекрасный пикт «Де Профундис», сделанный одним из летописцев в первый же день. У меня сердце чуть не остановилось, когда я увидел, как величественно выглядит со стороны наш корабль.
— Твой характер становится мягче, брат, — усмехнулся Ксафен.
Воины вдвоем удалились в молитвенную комнату Ксафена, по мнению Аргел Тала имевшую довольно нескромный вид. Магистр ордена предпочитал спартанскую обстановку и минимум отвлекающих деталей, а личное помещение, предназначенное для размышлений капеллана, было украшено множеством знамен и старинных молитвенных свитков, разбросанных на столе и по полу. Основная часть знамен посвящалась победам, одержанным совместно с другими легионами, и, пока они разговаривали, Ксафен добавил к этой выставке еще один стяг. На нем изображался металлический череп Железных Воинов, окруженный рунами.
Некоторые руны своими очертаниями напоминали созвездия Колхиды. Аргел Тал внимательно оглядел каждую из них.
— А это что?
— Символы кругов Железных Воинов. В отличие от сынов Хоруса, они не называют их ложами.
Аргел Тал щелкнул зажимом и с легким свистом сжатого воздуха снял шлем. В разукрашенной комнате Ксафена, как обычно, пахло сухими травами и старым ладаном.
— Ты отсутствовал дольше, чем предполагалось, — сказал он. — Возникли проблемы?
— Стоящее дело требует усилий.
Аргел Тал размял пальцы, сжимая и разжимая кулаки. Они болели. Болели уже не первый день.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Проблем не было, — сказал Ксафен. — Я задержался, поскольку счел это целесообразным. Их круги многочисленны, охватывают подавляющее большинство воинов легиона, но момент был критическим.
Аргел Тал приподнял бровь, сам того не сознавая, он по привычке копировал вопросительную мимику Кирены.
— Вот как?
— Малок Карто в то время занимался другими воинскими кругами, и я посетил несколько церемоний. Когда он говорил, в воздухе явно пахло серой. Еще там был Вар Валас. Оба они присоединились к Железным Воинам после долгого пребывания в легионе Пожирателей Миров.
Ксафен вздохнул с удовлетворением, о котором свидетельствовал и яркий блеск его глаз.
— Паутина раскинута широко, брат. Заговор Лоргара опутывает даже звезды. По последним подсчетам в разных флотилиях сейчас работают около двух сотен наших капелланов. Эреб остается рядом с Воителем. Можешь себе это представить? Сам Хорус прислушивается к словам Эреба. — Ксафен рассмеялся и добавил: — Начинается, брат.
Аргел Тал не разделял воодушевления капеллана. Его лицо, на котором за прошедшие полстолетия появилось немало шрамов, мрачно нахмурилось.
— Мне не нравится это слово, — медленно и отчетливо произнес он.
— Какое слово?
— То самое, что ты употребил. Заговор. Оно умаляет достоинство примарха. И унижает всех нас.
Ксафен разгладил на стене черное знамя, а затем отступил на шаг и полюбовался своим новым трофеем.
— Ты слишком щепетилен, — пробормотал он.
— Нет. Это неподходящее слово, подразумевающее интриги и недостойную скрытность.
— Называй как хочешь, — сказал капеллан. — Мы архитекторы возвышения человечества и широко раскинули сеть необходимых хитростей.
— Я предпочитаю более благородные термины. А теперь говори, что еще ты хотел сказать. Я должен вести Гал Ворбак, и надо закончить последние приготовления.
Капеллан ощутил упрямство Аргел Тала. Не заметить его было трудно.
— Ты сердишься на меня?
— Конечно сержусь. Пять сотен моих воинов уже больше года не видели капеллана своего легиона. Ты отсутствуешь несколько месяцев, сражаясь вместе с Железными Воинами. Орос, Дамейн и Малаки тоже до сих пор остаются в малых флотилиях Пертурабо, развивая заговор. — Он язвительно фыркнул, произнося последнее слово.
— А Сар Фарет?
— Мертв.
— Что?
— Убит десять месяцев назад, вскоре после твоего отъезда. Мало того, убит человеком. Неудачный бросок деревянного копья. — Аргел Тал кончиками двух пальцев постучал по своей шее. — Ему вырвало все горло до самой кости. Никогда не видел ничего подобного. Кровь богов, я бы мог рассмеяться, не будь это так печально. Он истек кровью, прежде чем до него добрались апотекарии. И все это время еще пытался кричать.
— А что случилось с убийцей?