Book.

Дэвид заметил, что над свечой на подставке стоял небольшой металлический котелок. Когда все оказались внутри, Аманда закрыла дверь и отошла к противоположной стене комнаты, затем медленно повернулась и посмотрела на детей.

– Пусть неофиты рассядутся вокруг котла, – приказала она торжественным монотонным голосом.

Эстер, которая все еще тянула Дэвида за руку, теперь стала отчаянно дергать за нее.

– Это и есть котел, – шепнул Дэвид уголком рта, указывая на котелок.

– А-а, – прошептала Эстер. Она повернулась к Блэру и повторила для него:

– Вот, Блэр, это называется котел.

– Шшш, – зашипел Дэвид. Он одной рукой зажал Эстер рот, а другой, положив ее на голову сестры, заставил ее сесть на пол. Потом он жестами велел Блэру сесть рядом с сестрой.

– Сядьте вокруг котла, – повторила Аманда, и Дэвид вовремя заметил, что Джени уже поднялась на цыпочки, чтобы подсмотреть, что там варится в котелке. Брат схватил ее сзади за одежду и толкнул на место в кругу.

Когда все наконец расселись, Аманда взяла со стола большой лист бумаги и внесла его в круг.

– Сначала, – сказала она, – каждый неофит должен получить новое имя. Духовное имя.

Джени, конечно, нужно было быть первой. Она села, поджав под себя ноги с закрытыми глазами, пока Аманда держала перед ней свиток, взятый со стола. Дэвид заметил, что этот лист был весь испещрен надписями вкривь и вкось, под разными углами.

– Дотронься до бумаги пальцем, и то имя, которого ты коснешься, станет твоим новым именем, – сказала Аманда. – Глаза не открывай.

– А что если мне не понравится это имя?

– Дотронься до бумаги.

Джени потянулась вперед, и Дэвид готов был поклясться, что она подглядывает из-под длинных ресниц. Наконец малышка ткнула пальцем ровно в середину какого-то слова.

Аманда взяла лист и провозгласила:

– Калла. Духи нарекают тебя Каллой.

Джени улыбнулась:

– Мне нравится.

Следующим был Дэвид. Его палец остановился на имени Темплар. На его вкус, это было не совсем имя, но звучание мальчику очень понравилось.

Настала очередь Блэра. Он не подглядывал и указал на первую букву короткого слова «Звезда».

– Ух ты, – заметил Дэвид. – Это хорошо. Блэру это имя очень подходит.

– Духи не ошибаются, – отозвалась Аманда.

Следующей была Эстер, но когда Аманда развернула перед ней свиток, та заложила руки за спину и отказалась выбирать.

– Я Тессер, – сказала она. – И я не хочу никакого другого имени.

Все заспорили и начали галдеть, но это не помогло. Такая уж была Эстер. Она не часто настаивала на своем, но если уж что-то взбрело ей в голову, переубедить ее было невозможно.

– Послушай, – сказал Дэвид Аманде, – помнишь, как-то ты мне сказала, что тебе показалось, будто Тессер – это ее духовное имя. Что, если так оно и есть? Может быть, поэтому она стала так себя называть? Почему ее духовное имя не может быть Тессер?

Аманда пожала плечами.

– Хорошо, – ответила она. – Мне-то все равно, но если имя выбрано неверно, она никогда не достигнет больших высот в оккультной науке.

Девочка посмотрела сверху вниз на Эстер, продолжавшую с упрямым видом сидеть, держа руки за спиной.

– Впрочем, не думаю, что она в принципе чего-то достигнет, – заметила Аманда.

Когда все выбрали себе духовное имя, Аманда поставила в магнитофон кассету, и в комнате зазвучала очень странная, похожая на восточную, как показалось Дэвиду, музыка. В ней было много высоких протяжных нот на фоне мягких, глубоких, монотонных ударов барабанов, напоминавших стук сердца великана.

Потом девочка зажгла несколько благовонных палочек в подставках по четырем углам комнаты. После этого она исчезла за занавесом, закрывавшим дверь в чулан. Там вспыхнул свет, и несколько минут Аманда оттуда не выходила.

В комнате меж тем распространялся сладковатый дым благовоний, и воздух стал почти осязаем. Странная музыка все продолжала играть, и дети сидели кружком возле котелка, поджав под себя ноги, ожидая возвращения Аманды.

Наконец свет в чулане погас, и Аманда вышла, ступая медленно и царственно, неся на вытянутой руке небольшую металлическую шкатулку. Она стала ходить кругами вокруг котелка, неся шкатулку перед собой, и бормотала какие-то непонятные слова, нечто вроде «малу-арабон-ралу-белабор».

Она все ходила и ходила, и Дэвид заметил, что сам начинает покачиваться в такт с Амандой. Неверный мерцающий свет, медленные мерные шаги Аманды, завывающая пульсирующая музыка, тяжелый сладкий запах благовоний, поминутные вспышки света, отраженного в треугольнике на лбу у Аманды, – все это стало смешиваться в голове у Дэвида. Он почувствовал себя очень необычно: голова стала словно бы легкой и слегка кружилась, а в животе появилось незнакомое ощущение. С некоторым отстраненным восторгом он подумал, не начинает ли впадать в то, что называют трансом, когда чей-то громкий голос сказал:

– Аманда, ты бы лучше остановилась.

Это была Эстер. Все взгляды устремились на нее. Даже Аманда прекратила мерное хождение вокруг котелка и воззрилась на Эстер.

– Лучше остановись, пока тебя не стошнило. Когда я бегала вокруг кофейного столика, меня однажды стошнило. Помнишь, Дэвид?

– Ш-ш-ш, – зашипел Дэвид, наклонившись к ней.

– А еще меня стошнило на индийский ковер и на дверь. Разве ты не помнишь?

– Ш-ш-ш, – зашипели все в комнате, и так громко, что Эстер как-то испуганно оглянулась вокруг.

– Так и было, ну это ведь правда, – упрямо продолжала шептать она, а лицо ее сморщилось в плаксивой гримаске.

Но больше малышка не издавала ни звука, лишь несколько раз хлюпнула носом. Так что Аманда возобновила свое хождение, сделала еще несколько кругов и замерла неподвижно, держа металлическую шкатулку на вытянутой руке ровно над котелком. Другой рукой она открыла шкатулку и что-то из нее достала. В пальцах ее оказались какие-то мелкие веточки, и она снова начала читать заклинание «малу-арабон-ралу-белабор». Затем девочка бросила веточки в курящийся паром котелок.

Аманда еще раз обошла вокруг котелка и опять остановилась, чтобы добавить в варево очередной ингредиент. На сей раз это оказались несколько прядей волос. На следующем кругу в ход пошел засушенный цветок, а потом, как Дэвиду показалось, – кусочек кости, перо, сушеный гриб и что-то маленькое, похожее на человеческий зуб.

Мальчик смотрел как зачарованный, и младшие тоже не отрывали глаз от происходящего. Они сидели не шевелясь, будто застыв, а Аманда продолжала ходить вокруг котелка и всё бросала какие-то странные предметы в ведьмино варево. Наконец она остановилась и, снова взяв шкатулку в обе руки, задержала ее над котелком. Нараспев, в той же манере, в которой читала заклинание, она сказала: