Сам Паленый тут же направился на дальний конец площади к просторному зданию, сплошь затянутому непрозрачной полиэтиленовой пленкой. Его удальцы, со смехом подгоняя добычу тумаками и тычками палок, двинулись в сторону флагов.
– Мамочка родненькая, – выдохнула Настя, только сейчас разглядев невысокую постройку под пьедесталом, к которой их тащили черви. – Ну пожалуйста, не надо…
Но бандиты оставались непреклонны, отпустив детей лишь перед длинным рядом низких ржавых клеток, огибавших площадь с одной из сторон. Лязгнули замки, со скрипом отворилась крохотная дверца ближайшей камеры, после чего наших героев одного за другим силой затолкали в клетку. Захлопнув за ними дверь и защелкивая замок, червяк мерзко захихикал, после чего банда Паленого направилась с площади прочь.
Наконец-то оставшись одни, пленники только сейчас прочувствовали и осознали весь ужас случившегося, а также возможные последствия.
– Мы ведь не умрем, нет? – спросила Настя, растирая по щекам высохшие слезы и грязь. – Это ведь не может так просто произойти, да?
– Тьфу на тебя, дуреха, не болтай, чтоб тебя Птица в зад клюнула! – Опускаясь на корточки, Димка принялся осматриваться, а Витька первым делом полез изучать замок тюремной камеры. – Нам умирать рано, папа всегда так говорит…
Потолок клетки был невысоким, но детям вполне хватало места даже для того, чтобы встать в полный рост. Решетчатые стены и такая же крыша позволяли с легкостью изучить центральную площадь Червигорода и ее редких посетителей. Как было заметно, все остальные камеры сейчас пустовали. Однако ни достаточное пространство клетки, ни хороший обзор не сулили близнецам ничего доброго – на двери висел ржавый, но очень и очень крепкий замок.
Еще в камере нашлись четыре драные синтепоновые подстилки, грязная миска и старый гнилой башмак. Влажные от пара флаги, укрепленные на пьедесталах над клетками, вяло раскачивались, повсюду стоял грохот и шум работающих агрегатов.
– Нужно бежать, пока они впрямь не сделали нам уколы, – очень серьезно прошептал Витя. Окончил осмотр клетки, опустился на пол и прислонился спиной к решетке. – Если черви владеют препаратом, изменяющим людей, мы должны сбежать раньше, чем они смогут им воспользоваться…
– Умник, тоже мне, – пробормотал Димка, злым пинком оценив прочность двери. – Хорошо сказать – бежать… Есть какие-то идеи?
– Пока нет, но я думаю, – спокойно ответил его брат, хотя было заметно, что внутри Витька совсем не спокоен. Он уже не плакал, но губы подрагивали. – Выход найдется всегда…
– Ребята, а то здание? – Настя всхлипнула, качнув подбородком в дальний конец площади, куда ушел Паленый. – Это у них что-то вроде поселковой Ратуши, так? Может быть, там есть кто-то нормальный? Ну вроде мэра или главы поселка… Кто-то, способный понять, что произошла ошибка?
– Я бы на это не рассчитывал. – Виктор закусил губу. – Видели их женщин?.. Думаю, на этой поляне с ума сошли абсолютно все, нормальных ждать не приходится…
– Но ведь папа будет нас искать, так? – спросила Настя, а братья молча переглянулись, поняв друг друга без слов и постаравшись, чтобы этого «диалога» не заметила девочка. – Может, пригрозить червякам?
– Тихо! – вдруг шикнул Димка. – Паленый возвращается.
Тот и правда покинул просторный железный дом, обтянутый полиэтиленом и бесцветными тряпками, и теперь пересекал совершенно пустынную площадь, направляясь к клетке с детьми. Однако на этот раз он был не один – рядом с бандитом вышагивали еще два червя. Первый был неприметен – серая брезентовая роба, все те же черные очки, уродливое лицо без блестящих колец. Хилыми ручками он катил перед собой скрипучую тележку, уставленную тарелками. А вот второй отличался от всех – поверх грубого комбинезона на нем был надет грязно-белый фартук, заляпанный розовыми пятнами. На голове вместо привычных очков с черными стеклами сверкала причудливая конструкция из множества увеличительных линз различного размера.
Неторопливым размеренным шагом процессия достигла клеток, и дети вжались в дальнюю стенку, вцепившись друг в друга.
– Если схватят, кусайтесь изо всех сил! – прошипел Димка, но черви не торопились открывать дверь.
– Вот, Доктор, можешь полюбоваться. Паленый врать не станет… – И бандит, рассуждающий о себе в третьем лице, гордо взмахнул палкой, указав на клетку. – Теперь доволен, Док? Веришь?
– Хм… действительно любопытно. – На лице червяка в грязном халате появилась мерзкая улыбка, какие дети уже неоднократно видели у обитателей этого чудовищного уровня Спасгорода. – Теперь я все вижу и сам…
Док (ведь именно так его назвал Паленый?) опустил оптическое приспособление на переносицу, разглядывая детей то через одну, то через другую линзу своих необычных очков. При этом он хмурил неестественно высокий лоб и пальцем почесывал пепельно-серую щеку. Его лицо украшали длинные вереницы тонких блестящих железных колечек, продетых сквозь ноздри, губы и уши – вероятно, их количество являлось у червяков признаком достатка и положения в обществе.
– Ну что ж, Паленый, молодец, – покивал он, выпрямляясь. – Скажу Старшему, будет тебе награда, вот увидишь… Эй ты, а ну пошевеливайся!
Последний приказ относился уже к червяку с тележкой. Услышав его, тот вздрогнул и мгновенно сгрузил тарелки, подсовывая их в щель под дверью клетки.
– Кушайте, детишки, кушайте… – Док повернулся к пленникам, стараясь говорить как можно мягче, но было видно, что это у него совсем не получается. – Вам нельзя слабеть… Слабых Реакторы забирают сразу…
– Выпустите нас! – вдруг встрепенулась Настя, подаваясь вперед. – Произошла ошибка, нас будут искать!
– Ох, доченька… – слюняво просюсюкал Док, и лица детей невольно исказились от отвращения. – В том-то и прелесть Реакторной Станции, что на ней никто никого не ищет… Вы кушайте-кушайте, наверняка проголодались в бегах-то?
И он кивнул на три тарелки, наполненные вязкой бесцветной кашей. Обернулся, с недовольством обнаружив, что принесший еду слуга и Паленый все еще здесь, и сделал небрежный жест. Заметив его раздражение, оба червя поспешно ретировались с площади, оставив Доктора наедине с заключенными.
– Вы не имеете права так с нами поступать! – неуверенно поддержал сестру Виктор, старательно не глядя в искаженные линзами глаза Дока. – Нас найдет отец, и тогда вам не поздоровится! Вам тут всем не поздоровится!
– Ух, напугал ты меня, – улыбнулся червяк, потирая бледную щеку и поигрывая вставленными в нее колечками. – Не имеем права, говоришь? В том-то и дело, что имеем. В отместку за то, что Спасгород с нами сделал. Хотя он тоже права не имел. Никакого. Так что, малявка, не тебе о правах рассуждать… Ну да ничего. Все поймете, все узнаете, как подрастете. Освоитесь, так сказать… У вас все впереди, а времени гораздо больше, чем у любого из наших… Мы из вас еще Старших сделаем, если Реакторы позволят…
Он разглядывал детей с откровенным аппетитом, как может мальчишка разглядывать новую машинку в коллекции, а девчонка – самую красивую куклу на витрине магазина.