— Выкладывай покороче, — сдержанно приказал Белогор, не отрывая глаз от кормы лендровера.
— Барсук только что снял ворону! Прямо влет!..
— Зачем?
— Говорит, разведку производила. Воздушную!
Белогор едва не выпустил руль.
— Ты в своем уме, Миша? Какая еще воздушная разведка?!
— Слушай, Стас, я понимаю, что звучит глупо, но у этой вороны… — голос Рыси отдалился, — …какая–то хрень на брюхе подвешена… Не можем понять — что… Барсук из дробовика бил, так половина заряда в эту штуку угодила.
— Так, — Белогор резко выдохнул. — Это уже серьезно, Миша. Ничего без меня не трогайте! Ты понял? Ни–че–го! Постараюсь приехать как можно быстрее. Отбой!
* * *
Возле поворота на поселок Юность, по имени которого назывался и бывший санаторий, на обочине стоял микроавтобус со знаками Службы метеонаблюдения. К нему не торопясь подошел молодой человек в бело–синей лыжной куртке, глянул на бледный диск солнца, уже цепляющийся за верхушки сосен, и коротко стукнул в боковую дверь машины. Она бесшумно откатилась, и человек исчез внутри салона.
Микроавтобус действительно был буквально нашпигован некой сложной аппаратурой, возможно, и пригодной для метеонаблюдений, но люди, работавшие сейчас на ней, погодой явно не интересовались. На двух больших мониторах они смотрели весьма необычный фильм, точнее прямой репортаж, снимаемый с высоты от пятидесяти до ста метров. На одном мониторе был виден лесной массив с вкраплениями разноцветных построек и рассекающая его серая лента шоссе. На втором под камерой расстилалась широкая белая долина с редкими купами голых черных кустов и таких же деревьев. На третьем мониторе царила густая серая рябь.
Парень расстегнул свою бело–синюю куртку и подсел к такому же спортивного вида товарищу за молчащим монитором.
— Что–то случилось, Юрик?
— Да вот, вырубилась моя Каркуша, — сокрушенно покрутил головой тот. — Не пойму, в чем дело.
— И давно?
— Минут десять как…
— А где она у тебя патрулировала?
— Над санаторием. В том–то и дело! — Юрик принялся стучать по клавишам терминала, поглядывая на мерцающий экран. — Ни черта не выходит!..
— Ладно, не расстраивайся ты так, — хлопнул его по плечу приятель. — На вот, держи, — он протянул ему банку пива и достал из кармана вторую — для себя. — Запустим еще одну птичку. А Каркушу твою, наверное, подстрелили.
— С чего ты взял?
— Да вышел я из магазина, что как раз напротив ворот санатория, и слышу хлопок такой, раскатистый. Будто дуплетом кто–то шмальнул из ружья. Аккурат со стороны санатория.
— Блин! И ты молчал?! — Юрик отставил вскрытую банку и схватился за мобильник.
— А чего такого–то? — не понял приятель, отхлебывая пиво. — Птицу пожалел?
— Дубина! Каркуша не просто птица — разведчик!.. — Юрик прижал трубку к уху. — Але, это я, Владимир Генрихович. Похоже, нас раскрыли!.. Каркуша пропала. И видеосигнал тоже. Спицын говорит, что слышал ружейный выстрел примерно в то же время на территории объекта… Есть «сворачиваться»!.. — Он повернулся к своим напарникам. — Отзывайте птичек. Мы сваливаем.
Спустя несколько минут на крышу микроавтобуса спланировали две крупные вороны. Они что–то каркнули друг другу, словно делясь впечатлениями, затем из автобуса вышел человек в лыжной куртке с большой сетчатой клеткой. Он раскрыл дверцу клетки, и обе птицы, как по команде, нырнули внутрь.
Человек забрался обратно в салон, автобус лихо развернулся и покатил в сторону Москвы.
* * *
Как ни старался Белогор, но когда подъехал к воротам с надписью «Санаторий «Юность». Собственность Министерства обороны РФ», солнце уже скрылось за зубчатой стеной ельника, что подковой охватывал территорию центра с востока и юга. Волхв посмотрел на часы — четверть шестого. Чтобы преодолеть каких–то тридцать километров от МКАДа ему понадобилось почти полтора часа! Уму непостижимо!
Ворота раскрылись автоматически, пропуская замурзанную темно–зеленую «хундайку». Из будки охраны вышел парень в пятнистом зимнем комбезе с дубинкой на поясе и «бляхой» рации на левом плече.
— Добрый вечер, Станислав Георгиевич.
— Привет, Сокол! — улыбнулся Белогор, опустив стекло. — Все тихо?
— Сейчас — да.
— А раньше?
— Да крутился тут днем… Спортсмен, блин! — Охранник презрительно сплюнул. — Вырядился в понтовый «лыжник», а сам за пивом в магазинчик наш раз пять зарулил!
— Куда делся?
— Он откуда–то из–за поворота приходил. Но последнюю пару часов не появлялся.
— Лады, — Белогор включил передачу, тронул машину. — Будьте начеку, ребята. Чую: что–то назревает!
У подъезда главного корпуса волхва встретил сотник.
— Идем быстрее, Стас! Там наши умники как раз птичку сбитую потрошат. Шибко занимательная тварюга попалась!
Они поднялись на второй этаж, в отдел клеточной трансформации — царство Иннокентия Абрамовича Зухеля. В большой, ярко освещенной комнате, на квадратном лабораторном столе, прямо на гранитной столешнице лежал вскрытый труп большой вороны, а рядом, на белой салфетке грудились неопрятной кучкой детали какого–то электронного устройства, сильно деформированные.
Белогор коротко кивнул всем присутствующим и подошел к склонившемуся над птицей профессору.
— Что скажете, Иннокентий Абрамович?
— Скажу, что это самая обычная ворона, — рассеянно ответил тот, — если не считать вот этого. — Он осторожно приподнял пинцетом перья на затылке вороны, и волхв увидел тускло блеснувшую, металлическую на вид «пуговицу», прилепившуюся к коже птицы.
— Что это? — насторожился Белогор.
— Думаю, электронный чип, — вступил в разговор стоявший рядом сутулый, худой парень. Самой заметной частью на его лице был нос — узкий, с загнутым вниз кончиком, как клюв хищной птицы.
— Для чего он, по–твоему, предназначался, Пустельга? — прищурился волхв.
— Для управления этой вороной, — пожал тот плечами как о само собой разумеющееся.
— Надо же! — присвистнул Белогор. — Такое возможно, профессор?
— В принципе — да. Технологии, подобные этой, разрабатывались силовыми ведомствами сразу нескольких стран еще с восьмидесятых годов прошлого века. А если учесть это, — Зухель ткнул пинцетом в груду обломков на салфетке, — то тем более складывается картина в целом безрадостная.
— Это остатки телеблока, — пояснил Пустельга. — Наша птичка исполняла роль воздушного шпиона. И если судить по мощности батарей, приемник должен был находиться где–то в радиусе от одного до двух километров.
— Миша, — повернулся к сотнику Белогор, — передай по постам, чтобы провели осмотр своих секторов на предмет подозрительных машин, типа микроавтобусов, минивэнов, фургонов. А в ночную смену поставь самых опытных и толковых.