— Что?! — Девушка перевела взгляд на адигена. — Но при чем тут Помпилио?
— Павел отправился на встречу с бортовым алхимиком «Пытливого амуша» Андреасом Мерсой, который тоже исчез, — объяснил консул. — А чуть раньше сферопорт покинул «Пытливый амуш», и мы не можем установить с ним радиосвязь. — Дагомаро выдержал многозначительную паузу. — Я полагаю заговор.
— Звучит глупо, — прокомментировал Помпилио. — Я полагаю.
— У вас есть что сказать в свою защиту?
— В какую защиту? — Дер Даген Тур недоуменно посмотрел на консула. — Защищаться от идиотских инсинуаций? Теодор, мы уезжаем.
— Да, мессер.
Однако Валентин не сумел даже обозначить движение.
— Командор, не усугубляйте, — попросил Дагомаро.
У инвалидного кресла выросли двое полицейских.
— Разве вопрос не закрыт?
— Вы арестованы по подозрению в похищении магистра Гатова.
— Отец, опомнись!
— Теодор, я не хочу с ними разговаривать. — Помпилио откинулся на спинку кресла, сложил на груди руки и уставился куда-то перед собой. Уголки его губ были недовольно опущены.
— Мессер дер Даген Тур выражает решительный протест и предупреждает, что ваши действия способны спровоцировать международный скандал, — громко сообщил камердинер.
— Кстати, синьор Валентин, лично вы свободны, — уточнил консул.
— Как вы это себе представляете? — презрительно осведомился Теодор. И тут же перешел в наступление. — Мессер дер Даген Тур требует поставить в известность капитана дер Вигге, руководителя лингийской делегации.
Напомнив тем самым о стоящем на рейде доминаторе. У мэра замечание Валентина вызвало кислую гримасу, но, закусивший удила, Дагомаро плевать хотел на такие мелочи.
— Капитана известят.
— Теодор, пусть дер Вигге немедленно отправляется в Линегарт, — тихо произнес Помпилио. — Мне нужен «Амуш».
— Да, мессер.
— Вы вооружены?
Один из полицейских наклонился, словно собираясь обыскать дер Даген Тура, чем вызвал почти истерическое восклицание Киры:
— Папа! — Даже она понимала, что одно дело арест адигена и совсем другое — публичное оскорбление. — Папа!!
И консул сообразил, что едва не перегнул палку.
— При командоре нет оружия, — мрачно пробурчал Дагомаро. Полицейский отступил. — Доставьте его в городскую тюрьму.
— Папа!
— На моем автомобиле, — хрюкнул консул.
И отвернулся.
в которой Кира и Лилиан составляют заговор, Помпилио страдает, Махим поддается, а Дорофеев принимает бой
— Начиная с сегодняшнего дня тебя будут сопровождать телохранители.
— Нет, — отрезала Кира.
— Да, — не менее жестко рубанул консул. — Решение принято, твоя безопасность важнее всего.
— Я паровингер, папа, боевой офицер.
Девушка выдвинула «неубиваемый», как ей казалось, аргумент. Но Дагомаро лишь покачал головой:
— В бою, лицом к лицу с врагом, ты паровингер, но здесь ты моя дочь. — Пауза. — Ты же видишь, что они готовы на все, на любой грязный трюк, так что, пожалуйста, послушай меня на этот раз.
Последнюю фразу Винчер произнес очень мягко, просительно, но ответом стало молчание.
— Пожалуйста.
— Хорошо, пусть будут телохранители, — коротко ответила Кира.
Холодно ответила.
— Дуешься из-за адигена?
Роскошный лимузин консул отдал Помпилио — на нем дер Даген Тура повезли в тюрьму, поэтому к Дворцу Конфедерации они отправились в машине Киры, двухместном «Бебесе» алого цвета — по таким сходила с ума вся золотая молодежь Ожерелья. И забавно смотрелись вокруг приземистой спортивной машины черные, как бзорские волкодавы, автомобили сопровождения.
— Папа, я устала повторять: ты поступил неосмотрительно.
— Не позволяй чувствам туманить твой рассудок, — произнес Винчер, поглаживая бороду.
— О чем ты говоришь?
Дагомаро улыбнулся:
— Я ведь вижу, что Помпилио тебе нравится.
Отрицать очевидное девушка не стала.
— Он нравится половине Герметикона.
— Не позволяй чувствам…
— Я обручена.
— И что? — с любопытством осведомился Винчер. — Ты — моя дочь, ты можешь делать все, что сочтешь нужным.
— Я люблю Драмара. Я его выбрала, и буду только с ним.
— Очень хорошо, — одобрил консул. — Ты любишь и гонишь мысли об измене. Я понимаю.
— Но Помпилио мне нравится, — призналась девушка. — Он необычный.
— Великолепный собеседник.
— Слегка высокомерен.
— Но умеет расположить к себе.
— С ним интересно.
— Однако впредь я прошу тебя даже косвенно не оспаривать мои решения, — неожиданно бросил Винчер. — Сейчас мы обязаны демонстрировать единство.
— Вот именно: единство! — мгновенно ответила Кира. — А ты отправляешь за решетку человека, который хочет тебе помочь.
От «прогулочного» пирса до Дворца — всего половина лиги, даже меньше, но улицы узкие, прохожих прибавилось, а потому Дагомаро добрались до цели ненамного быстрее, чем дошли бы пешком. Кира оставила «Бебес» прямо у лестницы — она не собиралась задерживаться, только чтобы проводить отца, — и они стали медленно подниматься к выложенному из темного камня портику.
— Линга не участвует в переговорах, поэтому арест Помпилио ничего не изменит. Каата же не торопится давить на Приоту, Лилиан ждет, когда я начну молить о помощи.
— А ты начнешь? — осведомилась Кира.
— В самом крайнем случае, — не стал скрывать консул. — Пока у нас война нервов: кто кого пересидит. Потому что тот, кто первый откроет рот, потеряет больше.
— Наше положение шаткое.
— Поэтому я и арестовал Помпилио: хочу показать адигенам, что не позволю собой помыкать.
— Ты рискуешь.
— Это политика.
— Нет, Винчер, — это скандал!
Они вышли из-за колонны: Лилиан, Фредерик и маршал Тиурмачин. Строгое синее платье и шляпка с короткой вуалью, мундир Дипломатической службы Кааты и треуголка с коротким плюмажем, скромный гражданский костюм старомодного покроя и скромная же шляпа с короткими полями. Темные сюртуки сопровождающих застыли много дальше, у дверей, получив строгий наказ не мешать приватной беседе.
— Консул.
— Добрый день, — поприветствовал всех Дагомаро.