— Ты это что, серьезно?
Мэгги кивнула.
Пытаясь оправиться от потрясения, Кларенс опустился на стул. Произошедшее было настолько невероятно, что могло оказаться правдой. Он вспомнил про «бритву Оккама» [31] — философский принцип, согласно которому при прочих равных условиях простое объяснение лучше сложного. Объяснение, которое дала Мэгги, может, и было простым, но разве возможным?
— Я не допущу, чтобы за тобой увивался этот белый, — вырвалось у Кларенса.
Мэгги сложила руки на груди и недоуменно пожала плечами.
— Послушайте его! Я рассказываю ему невероятную историю, а он заботится лишь о соблюдении приличий. — Тут до нее с некоторым опозданием дошел смысл сказанного Кларенсом. Они оба улыбнулись.
— А какое его полное имя? — спросил наконец полицейский, требовательно глядя на Мэгги.
— Я, между прочим, тоже здесь и вполне могу представиться самостоятельно! — возмутился Тони.
— Тони… Энтони Спенсер, — опередила его Мэгги.
— Тони? — переспросил Кларенс, повысив голос, словно Тони находился в другой комнате. — Подождите… Вы Энтони Себастьян Спенсер?
— Ну да, — подтвердил Тони. — Только зачем так кричать? Можете говорить со мной, не повышая голоса. Но откуда вам известно мое второе имя? Никто его не знает.
— Я же все-таки полицейский. Нас заинтересовал произошедший с вами несчастный случай. Все это выглядело немного подозрительно, так что мы обыскали вашу квартиру — ту, где осталась кровь на косяке. Очевидно, кровь ваша?
— Ну да, наверное… Мне стало плохо, и я упал там. К сожалению, я это плохо помню. Кстати, как вы попали в мою квартиру?
— Взломали дверь, прошу прощения, — улыбнулся Кларенс. — Кода к замку никто не знал, поэтому мы прибегли к старому испытанному способу.
В этот момент к дому подкатил черно-белый патрульный автомобиль, и водитель подал сигнал. Кларенс подошел к входной двери и крикнул, что задержится еще на пять минут. Полицейский в машине ухмыльнулся и поднял большой палец в знак одобрения. «Замечательно!» — пробормотал Кларенс себе под нос. Объяснить это потом будет непросто.
Отвернувшись от двери, чтобы коллеги не подумали, будто он разговаривает с самим собой, Кларенс спросил у Тони:
— Ваша квартира нашпигована оборудованием для видеонаблюдения, весьма сложным и качественным. Вы в курсе?
— Да, оно мое. У меня начало развиваться нечто вроде мании преследования, но в ванной и спальне я ничего не устанавливал, можете мне поверить. — Тони почему-то стал оправдываться, словно его в чем-то обвиняли. Очевидно, само присутствие полицейского побуждало к этому.
— Да, в этом мы и сами убедились. Мы постарались проследить, куда поступает сигнал, но без толку. Вы куда-то его передавали?
Тони мысленно испустил стон, но вслух ничего не сказал. Чтобы они не проследили сигнал, все его коды автоматически были стерты системой безопасности. Теперь не оберешься проблем.
— В мой офис в центре города, — соврал Тони. Он не собирался рассказывать полиции о своем секретном убежище.
— Хм, — отозвался Кларенс и обратился к Мэгги: — Итак, Мэгги, что же нам со всем этим делать?
— У меня есть идея, — вмешался Тони, спеша сменить тему разговора.
Кларенс усмехнулся:
— Тони говорит, у него есть идея, Мэгги. Он говорит, что я должен поцеловать тебя еще раз.
— Неужели? А откуда мне знать, что это действительно он сказал, а не ты придумал?
— Ты, конечно, не можешь это проверить, — согласился Кларенс, — но мне кажется, что идея вполне разумная. По крайней мере надо попытаться. Если бы он снова переселился к тебе, было бы лучше всего.
— Лучше всего? — Мэгги наклонила голову набок и удивленно подняла брови.
— Ну, помимо самого поцелуя, конечно, — поправился Кларенс с улыбкой.
Они с Мэгги опять поцеловались, и на этот раз не просто чмокнув друг друга в щеку, а так, что было видно, как долго они этого поцелуя ждали. Тони, к большому своему облегчению, был в это время занят перемещением на привычное место и, оказавшись там, уже смотрел в глаза человека, в которого Мэгги была влюблена.
— Хватит уже! — воскликнул он. — У меня от всего этого нервная дрожь началась.
— Он снова здесь, Кларенс, — улыбнулась Мэгги. — Только не целуй меня больше, а то он снова попадет к тебе, и вряд ли ты обрадуешься, если он начнет помогать тебе в расследовании преступлений.
— Знаешь, — ответил Кларенс, нежно обняв ее, — должен признаться, ты самая интересная и удивительная женщина, какую я когда-либо встречал. А он, этот Тони, все время здесь присутствует?
— Да нет, то уходит, то приходит. Какая-то странная Божья причуда, честное слово. Тайна. Я позвоню тебе, когда смогу… Когда его не будет, — прошептала она.
— Я все слышал, — заметил Тони.
Неожиданно Мэгги пришла в голову еще одна мысль, и она схватила за рукав Кларенса, уже собравшегося уходить.
— Послушай, Кларенс, а когда ты расследовал прошлое этого Себастьяна…
— Я Тони, оставь Себастьяна в покое, пожалуйста.
— …ты нашел каких-нибудь его родственников? — закончила она фразу.
— Да, мы нашли его брата. Джеффри, кажется, или Джеральда…
— Джейкоба? — поразился Тони.
Мэгги повторила его вопрос:
— Джейкоба?
— Да-да, Джейкоба. Он тоже живет здесь, в городе. А почему он спрашивает?
— Мне надо поговорить с ним. Может Кларенс это устроить?
Кларенс заколебался.
— Дайте подумать… Все это так необычно… — Он покачал головой.
Мэгги хотела поцеловать Кларенса на прощание, но, опомнившись, ограничилась объятием. Кларенс решительно направился, не оглядываясь, к машине. Мэгги смотрела ему вслед и не знала, конечно, каких трудов ему стоило сдержать радостную улыбку, которая не сочеталась со строгим профессиональным обликом.
Тони же молчал, погрузившись в мысли, чувства и воспоминания, которые обрушились на него.
Апостол говорит нам, что «Бог — это любовь», и, поскольку Бог бесконечен, то, значит, он бесконечный источник любви.
Поскольку он самодостаточен, то, значит, он полноводный, изобильный и неиссякаемый источник любви.
А поскольку он неизменен и вечен, то, значит, он неизменный и вечный источник любви.
Джонатан Эдвардс [32]