Закрыл глаза, отсчитал двести секунд, стер с лица счастливую улыбку, сменил выражение на серьезное и озабоченное, шагнул и столкнулся с вошедшим в шатер Ытаргхом. Лицо его было перекошено от злости. Огромной пятерней он сграбастал висящие на моей шее бусы из шиповника и потянул.
– Разве прошло уже четыре минуты? – борясь с удушьем, робко поинтересовался я.
– Нет, пришел твой черед умирать…
Чужой
Итак, начало положено! Отобрать Четки Тарджумана у орков оказалось совсем просто. Тупой шаман, похоже, вообще не догадывался о назначении предмета – дикарь носил его, как бусы. А как он, бедняга, удивился тому, что горячо любимый вождь собственноручно придушил его. Конечно, принимать облик Ытаргха было немного рискованно, зато позабавился. К тому же на руку мне сыграла царящая в лагере паника. Да и ничтожен этот риск по сравнению с задуманными планами.
А вот Молох все-таки подвел меня. Очки Мастера упустил. Жаль, я немного опоздал и не смог лично наказать разбойника. Смерть от руки архимага стала для него спасением. А вот те, кто уцелел, пожалели, что остались в живых.
Завершив казнь остатков банды, я устремился в Амалаэстиор. Эльфы с Очками Мастера наверняка тоже направляются в столицу Светлого Леса. Что ж, там и встретимся. Заодно и Книгу Откровений в королевской библиотеке возьму «почитать».
Интересно, как скоро Игроки поймут, что кто-то собирает артефакты демиурга? Хранитель Пангеи уже в курсе. И как же все удивятся, выяснив личность этого кого-то. Ха-ха-ха!
Найденова Липа
– Поздравляю, дочь! Это твоя победа! – улыбнулся отец. – Что дальше?
– Захватим замок барона!
– Не слишком ли дерзко?
– Аппетит приходит во время еды, – оскалилась я. – Ведь не думаешь же ты всерьез, что частокол Заозерья выдержит настоящую осаду?
– А осада непременно будет, Констаф этого так не оставит, – согласно кивнул Фатун.
– Поэтому выдвигаемся сразу после прибытия последних людей Орлина.
– Вот так с ходу, без подготовки отправимся на штурм?
– План уже придумала, расскажу по дороге.
– Да, ты у меня великий стратег, Олика! – восхитился отец.
Но я сделала серьезное лицо и произнесла:
– А сейчас хочу поговорить совсем о другом.
– О Земле? – догадался староста.
– О ней, родимой!
– Что ж, слушай, дочка. – Фатун посмотрел по сторонам, набрал полную грудь воздуха и начал рассказ: – Родом я из Эфиопии. Страна наша, как тебе, наверное, известно, не особо богата. Человеку из бедной семьи невероятно сложно получить образование и подняться вверх по социальной лестнице. А мне очень хотелось вылезти из трущоб. Туристы из Европы и Америки постоянно напоминали о том, как можно жить. Тогда я был молод и здоров, как вол. На это сделал ставку. Все свободное время как проклятый бегал, бегал и еще раз бегал. Благо для этого вида спорта, кроме хорошей обуви, не требуется особого инвентаря. Хотя поначалу тренировался босиком. Первые кроссовки позволил себе после победы на небольших местных соревнованиях. Оказалось, что в них бегаю гораздо быстрее.
И понеслось: первое место на турнире города, потом выигрыш в чемпионате страны. На меня обратили внимание, забрали в сборную, бесплатно кормили, одевали и даже платили сумасшедшие, по меркам деревенского паренька, деньги за то, что я просто бегаю! Через год на моей груди сияла золотая медаль первенства континента, а вскоре привез в свой новый дом и Кубок мира! Осталось завоевать только один спортивный титул.
– Олимпийского чемпиона? – догадалась я.
– Да. Это стало мечтой номер один. Снова я бегал, бегал и бегал. А летом тысяча девятьсот восьмидесятого года приехал в Москву.
– И мечта осуществилась?!
– Нет. Но я не сожалею. Потому что в далекой северной стране встретил ту, перед которой померкли все мои прежние достижения и цели. За одну ее улыбку я, не задумываясь, отдал бы все свои награды.
Сердце мое встрепенулось, дышать стало трудно, пальцы рук лихорадочно теребили край подола. Все-таки это он! Сглотнув комок, я спросила:
– Кто она?
– Русская школьница с белоснежными волосами. Это была любовь с первого взгляда.
– Папка! – обхватила я шею Фатуна и чуть не придушила. Когда староста крякнул от нехватки воздуха, я отстранилась и посмотрела в родные глаза. Слезы радости хлынули рекой.
Отец (мой настоящий отец!) непонимающе хлопал глазами, а я всхлипнула и сказала:
– Давай расскажу, что произошло дальше?
Фатун
– Да, дочка, хотел удивить тебя тем, что тоже землянин. Но твой рассказ обескуражил сильнее. Боже, как по-другому, по-настоящему зазвучало слово «дочка»! Олика, точнее, Липа, прости меня. Честное слово, не знал о твоем существовании.
– Называй меня, как раньше, пап. Незачем остальным знать. И не переживай, я ни капли тебя не виню. Да и маму понять можно. Она, конечно, неправильно поступила, запуталась под влиянием дурных советов. Но судьба ее уже наказала.
– Да уж, – вздохнул я.
– Расскажи лучше, каким ветром тебя сюда-то занесло?
– Хотя на Олимпиаде я медаль не завоевал, на родине меня любили и встречали, как героя. Но богатство и слава уже не радовали. Душа и сердце тянулись обратно – к русской красавице. По возвращении я сразу же заявил о желании сменить место жительства, подал в посольство запрос.
– И?
– Ответ пришел на удивление быстро – через десять дней: интересующая меня гражданка СССР слыхом обо мне не слыхивала, более того, уже успела выйти замуж за советского военного.
– Это ложь! Мама с Николаем поженились в восемьдесят втором.
– Я тоже не поверил, стал возмущаться. Тогда глава спорткомитета намекнул мне, что кое-кто должен сначала оправдать деньги, затраченные на него государством. Вот выиграю еще хотя бы пару чемпионатов Африки или Кубок мира, подниму престиж страны, тогда и отпустят. Да и то без права тренировать и выступать за другую державу.
– Что за вздор? Они не имели права!
– Конечно! Я пообещал вообще завершить карьеру.
– Но?
– Пригрозили тюрьмой. Хотя сажать было не за что, но по указанию правительства могли состряпать любое дело.
– Не думала, что грязная политика и спорт так связаны.
– Там, где крутятся большие деньги, всегда найдутся желающие оттяпать кусок себе.
– Это точно, – кивнула Липа. – А что дальше? Ты сдался?
– Наоборот, обозлился, начал активно искать нелегальные способы покинуть Эфиопию и попасть в Москву.
– Отчаянный шаг! – восхитилась дочка.
– Я любил и стремился к своей любви любыми путями! Заплатил кому надо, меня свели с одним капитаном. Тот выслушал мою историю, пообещал, что поможет и с документами, и пересечь границу, но обойдется это мне весьма недешево. Не торгуясь, согласился и отдал аванс. И через три дня уже плыл в трюме сухогруза.