Она долго смотрела на экран. Штат Монтана называли «Страной Большого Неба». Людей там проживало мало, вампиров, как ей казалось, и того меньше. Верная своему слову, бабушка взяла маму в охапку и убралась подальше от опасности, а теперь вот послала ей сообщение о том, где их искать.
* * *
Скай еще раз проверила замки; Холгар наблюдал за ее действиями изнутри клетки. Размышляя о Хеде, которую вампиры тоже посадили в клетку, как животное, она не могла отделаться от тяжелого чувства.
А вот Холгар и был настоящее животное. Во всяком случае, бывал таким время от времени. Когда он ей улыбался, улыбка его казалась такой теплой, что хотелось смеяться. Вот только глаза его всегда оставались печальны. Она знала, что у него на сердце какая-то темная тайна, но он этой тайной ни с кем не делился. И это было нормально. Она тоже ни с кем не делилась своими тайнами. И Джеми, и Антонио, и Дженн — все они несли в себе каждый свою боль с гордостью и достоинством, словно шрамы, оставшиеся от полученных в бою ран. Эрико просто не позволяла себе никаких сантиментов. А вот Скай и Холгар таили свою боль глубоко в душе, и никто ее не видел.
— Что ты ходишь, как в воду опущенная, перестань, min lille heks, — сказал Холгар. — Всего одна ночь. Так же гораздо лучше будет. Безопаснее.
— Интересно, для кого? — прошептала Скай.
— Для всех нас, — сказал он, заглядывая в ее глаза.
Он знал, что говорит. Он серьезно верил, что предохраняет от опасности не только товарищей, но и себя самого. Может, это и так. Но нынче ночью мог бы позаботиться о дополнительной безопасности, она была уверена в этом.
— Доброй ночи, — тихо сказала Скай и вышла из комнаты.
Она закрыла за собой дверь и произнесла магическое заклинание, чтобы создать барьер, который помешает любому до самого утра войти в комнату. Неприятно было делать это, но она боялась Джеми, мало ли что взбредет ему в голову. Он все еще злился, а Холгар в обличье волка олицетворял для него все, что он ненавидел.
— Да хранит тебя Великая Богиня, Холгар, — прошептала она, направляясь к своей комнате.
Войдя в нее и закрыв за собой дверь, Скай начертила на полу круг. Обычно для совершения ритуалов она предпочитала свежий воздух и деревья вокруг, и чтобы под ногами ощущалась плоть живой земли, а над головой светила луна. Но только не сегодня. Вокруг нее так и вились, так и роились темные силы, и она не вполне была уверена в том, что в темноте, за стенами здания, ее уже кто-то или что-то не поджидает.
В памяти всплыло лицо Эстефана, и Скай содрогнулась.
Она открыла сундук и достала свои профессиональные орудия и инструменты. Надо очистить сознание от наполнявшего его мрака и разорвать оковы, которые, казалось, мешают ей, сбивая ее колдовские действия и направляя их не туда, куда нужно.
— Сегодня ночью это закончится, — прошептала она в темноту и прислушалась, не будет ли ей ответа.
Холгар видел, что Скай уходит в смешанных чувствах. Очень хорошо, что она ушла, хотя ему этого не хотелось. Никто еще из его новой стаи не видел, как он превращается в волка. Из них один отец Хуан был этому свидетелем. И пока ему не очень хотелось, чтобы кто-нибудь это увидел.
Но вот что поразительно: становясь волком, он отчаянно тосковал по своим товарищам. В нем просыпалась волчья натура, сильная, свирепая и отчаянно нуждающаяся в общении. Он буквально задыхался от одиночества, и это происходило каждый месяц, с тех пор как он покинул родной дом и отправился учиться на охотника. Ему было непереносимо больно, так больно, что он не выдерживал, вой оглашал стены академии. Первые несколько месяцев он едва выдерживал, чтоб не сбежать после каждого превращения, убежденный в том, что не сможет больше выдержать боли одиночества.
«Останься, Скай, хотя бы на этот раз», — думал он.
Может быть, когда-нибудь он попросит ее, когда будет уверен в том, что она сможет вынести это зрелище. Он терпеть не мог принимать пищу один, но это не шло ни в какое сравнение с мукой одиночества во время превращения.
Три раза с ним оставался отец Хуан, и тогда он гораздо легче перенес весь процесс. Но священник прекрасно знал, что такое Холгар. Всех же остальных Холгар легко обвел вокруг пальца, и они считали его отличным парнем. Они не понимали по-настоящему в его натуре силы зверя, поэтому нельзя было позволить им быть свидетелями того, что с ним происходит в ночь полнолуния.
Вдруг сердце его застучало чаще, и пот покатил с него градом, словно поднялась высокая температура. Это луна звала своего блудного сына, и он обязан был ответить ей. У него нет выбора, он должен отвечать.
Тело Холгара принимало иной облик, и он завыл, это была его песня луне, песня, в которой он молил ее дать ему супругу.
Волчий вой вдруг разбудил Эрико от глубокого сна, в котором не было сновидений, один беспощадный мрак. В голове стучало, кровь гулкими ударами билась в уши. Рука, которую она подложила под себя, затекла, но когда Эрико попыталась повернуться на другой бок, все тело, словно пламенем, охватила боль.
Она охнула и осталась неподвижна, надеясь, что боль пройдет сама собой. Перенапряженные мышцы сводило судорогой в попытках самоисцеления: таково было побочное действие эликсира. Во время боя кости на руке у нее были сломаны в пяти местах, но уже почти срослись. Левая стопа чудовищно распухла и представляла собой сплошной синяк: растяжение связок. Лучше бы уж сломала. Эрико знала по опыту, очень болезненному и неприятному, что растяжение заживает на пять минут дольше, чем перелом, и получить его потом на этом же месте гораздо легче.
Снова послышался волчий вой; было такое чувство, словно в голове поднялся грохот, череп раскалывался изнутри.
— Ну почему никто не пристрелит этого волка? — простонала она.
Но уже через секунду она пожалела о сказанном, поскольку поняла, что этот волк, скорей всего, Холгар.
Холгар. Прекрасный, удивительный боец, один из самых сильных членов отряда. Ах, как хорошо бы было, если б они с Джеми не грызлись постоянно. Так тяжело вечно удерживать их от того, чтоб они не поубивали друг друга.
«А я что, лучше, что ли, ведь чуть не убила человека», — подумала она.
Она снова пережила весь тот ужас и возблагодарила всех возможных богов, которые слышали ее, за то, что она смогла остановиться. Эрико прекрасно понимала, что в следующий раз может не повезти.
Она протянула руку, взяла две таблетки болеутоляющего, сунула в рот и проглотила. Эрико уже твердо решила, что утром поговорит с отцом Хуаном: ей надо обратиться к врачу. Пусть выпишет лекарство посильней, чтобы справиться с этой болью. Совсем выбившись из сил, стараясь не шевелить рукой, она снова погрузилась в сон.
Как зверь в клетке, Джеми мерил шагами комнату. Обычно после операции проблем со сном у него не было, но теперь кровь кипела, когда он вспоминал недавние события. Нет, надо немедленно идти к отцу Хуану, разбудить его и потребовать, чтобы он принял меры, причем срочно, относительно Хеды, относительно своего любимчика-вампира, а также этого проклятого волка, который воет сейчас где-то неподалеку.