В президентском номере реконструированного отеля «Волга» я впервые был с женщиной. Упившись шампанским, я не успел продемонстрировать даже знания теории, не говоря уже хоть о каком-то практическом результате.
Марта смеялась, кидала в меня подушками и утверждала, что теперь я обязан на ней жениться. Я не возражал.
Потом нас возили на лимузине по ночному городу, но Марте это не понравилось, она вызвала пару друзей, и лимузин сменился байками. На навороченных трициклах мы катались через мост, старый приятель Марты показал класс, проехав всю длину по перилам, в конце моста имитировав падение вниз, но над водой выправился и выскочил на берег.
Днем мы договорились с Лейбинтом, и он провел ритуал – я стал первосвященником. Человеком, который может заниматься магией только через свое божество.
В тот же вечер ко мне домой пришли четверо солидных мужчин в костюмах. Они попытались своими званиями взять Глафиру Владимировну на испуг, но нарвались на скандал – истосковавшаяся по настоящему противостоянию госпожа контр-адмирал подняла на уши всю округу, участковых, МЧС и даже морскую гвардию – так что увезли меня только глубокой ночью.
Вычислили нас через Костыля – недоумок попытался дать своему преподавателю несоразмерную взятку за экзамен. Все случаи появления больших денег там, где их быть не может, фиксировались и изучались. Губернатор решил рискнуть и надавить – и Костыль всех сдал.
Ноутбук мой не нашли – видимо, его забрал Лейбинт. Отъевшийся молитвами и помолодевший, похожий на себя прошлого, каким я его знал раньше, он развлекался тем, что являл чудеса то там, то тут – лечил наложением рук и читал лекции, вися в воздухе или стоя на воде.
Называть себя богом после ссоры с Матвейкой и разговора со мной он перестал. Теперь он представлялся как святой Лейбниц и иногда, после паузы, не в силах сдержаться, добавлял: «Чудотворец».
– Я не гордый, главой пантеона никогда не был, – объяснял Лейбинт. – Если здесь младших богов называют святыми, я готов стать святым.
Постоянная связь с алтарем-ноутбуком подсказала ему, когда надо спасать самое драгоценное имущество, и он спас его.
Через восемь часов специальная программка, не получившая кодового слова, уронила сервер. Я знал это точно, так как ее код, не понимая частностей, но представляя все в целом, писал лично.
Меня допрашивали четырнадцать часов без перерыва. Я гнал им адаптированную версию правды: странный ноутбук я нашел случайно, через него мне явился бог, сказавший, что даст спасение от болезни, которая придет в такой-то день и такой-то час.
Мол, говорить правду друзьям я побоялся – а вдруг у меня на самом деле галлюцинации? И сказал им, что это будет просто розыгрыш. А затем все произошло так, как предсказал бог, и я стал по его совету продавать картинки, которые он сам генерировал в ноутбуке. Ни в чем не виноват, где ноутбук – не знаю, что ребят втянул – жалею, деньги готов вернуть – все, что не потратил.
Марту, которая ни копейки с моего предприятия не получила, наверняка помурыжили пару часов и отпустили, не желая ссориться с ее матерью, директором ОблЕО.
После двухчасового сна меня разбудили и повели на допрос к другому следователю. Он был похож на Винни-Пуха из нового мультика, очень мил и непосредственен, предложил сигарету и воду, не смутился отказом, а затем начал говорить:
– Тэнгри Ханович Шаманов, хочу довести до вашего сведения следующую информацию. Кураторы проекта «Вожди» просчитались несколько раз. Мы не сумели их вовремя остановить – и у нас на руках два десятка потенциальных лидеров, причем таких, какие рождаются раз в сто лет, если не в тысячу. – Следователь уперся руками в столешницу и приподнялся, возвышаясь надо мной, и начал агрессивно «тыкать», упирая на каждое местоимение: – Ты понимаешь, что после первого же ожога на тебе я готов отдать приказ – и ты, и все девятнадцать пацанов, с которыми ты воспитывался, сегодня же умрут?
Я этого не ожидал.
– Новые Гитлеры в количестве двадцати штук. Люди, для которых окружающие – лишь инструменты, способ пробраться к власти. Защищенные презумпцией невиновности, вы смеетесь над нами, а мы стоим и ждем миллионных жертв, чтобы схватить вас за руку.
– Кто-то еще? – тихо спросил я.
– Все, все двадцать – сплошные проблемы, до вчерашнего дня я был уверен, что ты – единственное исключение. А теперь понимаю, что они-то гадят по мелочи и на виду, а ты скрытно – но по-крупному. У меня карт-бланш, я могу тебя убить, покалечить, превратить в зомби с помощью клоподемина. Я не могу только оставить все как есть – на меня давят и делают это очень серьезно. Если я не решу твою проблему, меня вотрут в землю, я уже чувствую, что стал ниже на пару сантиметров. Кстати, на случай, если ты думаешь, что я не принимаю тебя всерьез, – имя мое для тебя останется неизвестным, и все мое тело перед встречей обработано специальным составом – ни единой клетки моей кожи ты для своего колдовства не получишь.
Едва выйдя, я увидел Матвейку с двумя моноциклами. Второй он отдал мне и без слов рванул вперед. Я последовал за ним – как оказалось, мы ехали к Марте. В лифте он развернул меня к себе и сказал:
– Как только тебя забрали, она свалилась. Врачи говорят, что это «лейба», жесткая форма, глаза у нее не открываются, пытались картинки проецировать прямо в мозг, не сработало. Она в коме и выглядит ужасно, может умереть в любой момент. Родители не знают о твоей причастности к вирусу. Если ты ее не спасешь, это будет значить, что либо ты не контролируешь своего демона, либо сам одержим им.
Марта лежала в стазисном поле, дыхание ее было слабым, но постоянным. Капельница, кислородная подушка, рембот. Серое лицо в красных крапинах прыщей. Зеленоватые ладошки. Выпадающие волосы на полу.
Наложив на нее руки, я призвал Лейбинта – и он сразу, в категоричной форме отказал мне в помощи.
– Ты не должен делить себя между ею и мной. Возьми наложниц, хоть сотню, хоть тысячу, но не живи с одной. А эту вообще забудь. И еще – помнишь, ты просил меня исчезнуть? Твоя молитва дошла до адресата, выкручивайся сам.
Я вышел из комнаты. Родители Марты даже не посмотрели на меня, Матвейка догнал у лифта.
– Ты не смог или не захотел?
– Я все сделаю, только чуть позже.
Расчет Лейбинта был прост: потеряв с девственностью возможность работы с классической магией, я стал привязан к нему – своему богу. Лучший момент для того, чтобы показать мне, кто в нашем тандеме главный, представить было сложно.
Я спустился в гараж, не обращая внимания на топающего сзади Матвейку, открыл его своим ключом, сел за стол и положил руки так, чтобы запястья чуть поднимались над столешницей – будто я работаю с ноутбуком.
Машинка проявилась на своем месте. Естественно, «святой-чудотворец» не таскал ноут с собой – он просто как бы вывел его за скобки реальности. Как только я, первосвященник, потребовал его обратно в том месте, где лэптоп-алтарь появился впервые, – он возник.