– Мы доверяем вам, и вы нам поверьте. – Проговаривая эти словами, орк дал какой-то знак отряду.
Сначала я заволновался, но потом увидел, что те спешились и принялись разбивать лагерь.
– Предстоит долгий разговор, Фатун. Пусть воины отдохнут, – пояснил Ытаргх, уже войдя на территорию деревни.
Сергей
– Теона, можно задать вопрос?
– Конечно, котик, – ласково разрешила проказница, завивая пальчиками волосы на моей груди.
– Только не обижайся. Как бы так деликатнее спросить, чтобы не оскорбить тебя, – не знал я, с чего начать.
– Хочешь узнать, много ли за двадцать веков у меня было секса? – не стала дожидаться и сама прочла мои мысли эльфийка. – И где я всему этому научилась?
– Что-то типа того, – признался я и тут же добавил: – Но не волнуйся, ревновать не буду. Прекрасно все понимаю: в наших мифах эльфы – крайне раскрепощенные создания. Наверное, не все, но часть правды в этом есть.
– По твоей логике получается, что девственницы в постели хуже прошедших богатый жизненный путь женщин?
– Вероятно, я не так сформулировал.
– А ты знаешь, что ради любимого даже самая скромная девушка готова превратиться в фурию? Будучи самой невинностью, решится сыграть роль настолько порочной и бесстыжей штучки, что даже портовые шлюхи будут от стыда краснеть. Сколько ты там уже десятков самцов мне приписал? Или сотен? Живу-то я уже достаточно долго, – привстала на локоть и с раздражением засопела Теона.
– Ну вот, обиделась. Прости меня, дурака, о глупостях думаю.
– Ты разве не помнишь, что, когда у нас произошло это в первый раз, я была девочкой? Кажется, так это у вас называют? – не унималась девушка.
– Извини еще раз. Просто я отнес это к последствиям воскрешения: в книжке фэнтезийной читал, что у заново рожденных исчезают все болезни, приобретенные до смерти, восстанавливаются утраченные органы, зарастают шрамы, в том числе и девственная плева.
Темная эльфийка фыркнула.
– Поверь, для меня именно ты самая первая, самая настоящая и единственная. Ты – мое солнышко, и Луна, и звездочка. Моя курносая прелесть. Мое самое дорогое ушастое, длинноногое чудо. И самое красивое тоже, – попытался я успокоить девушку в своих объятиях.
– А ты мой самый первый и самый настоящий. И вообще достаточно того, что ты – мой. Возможно, тебе еще непонятно, но не волнуйся, скоро убедишься в том, как много этим сказано! – покрепче прижалась ко мне Теона.
Так мы и уснули…
На этот раз мне снова снилось, будто я негритянка Олика (пожалуй, все же мулатка, если судить по отражению в воде). У остальных жителей был иссиня-черный оттенок кожи и явно выраженные признаки негроидной расы. Я же коричневее и с чертами лица европейского типа.
Олику застал, когда та в одиночестве купалась в озере. На берегу тоже никого. Да и само место девушка выбрала так, чтобы скрыться от посторонних глаз: с одной стороны небольшую бухточку закрывает дерево, чем-то напоминающее огромную иву, ветви которого спустились почти до самой поверхности воды; с другой – небольшая скала, с водопадом, питающим озеро от небольшой речушки.
Мулатка развернулась к берегу и широкими гребками поплыла к тому месту, где на песке лежали ее вещи. Вышла из воды, отжала, словно выкручивала постиранное белье, длинные волосы, повернулась к солнцу и закрыла глаза.
Следуя наставлениям, я старался запомнить как можно больше. Но пока получаемая информация ничтожно мала. Сейчас вообще вижу только темноту. Но зато чувствую, как приятный теплый ветерок ласково обдувает тело. И вода, оставшаяся на теле, высыхает до крохотных капелек и постепенно испаряется.
Да уж, восприятие слишком реалистичное для сна. Понятно, что эти видения – не совсем сон. Как именовать это явление правильно, не знаю, поэтому буду пока называть по-старому – ведь у себя дома я сплю.
Минут через десять девушка полностью обсохла, открыла глаза и начала одеваться. А так как окружающий мир я видел ее глазами, то сразу же заметил, что водные процедуры принимали мы в чем мать родила. Когда Олика наклонилась за платьем, моему взору открылась ее обнаженная грудь и черный треугольник курчавых волос между ног. «Ой!» – подумал я, и в этот момент мулатка выронила из рук одежду.
В любое другое время я воспользовался бы ситуацией и полюбовался прелестями темнокожей красавицы. Причем у нее есть что показать. Но теперь меня не интересует никто, кроме Теоны. Поэтому, пока девушка была раздета, я старался рассматривать то, что видно боковым зрением (раз уж отвернуться или зажмуриться не мог).
Ну вот мы оделись, бегом взобрались по идущей вверх тропинке, немного поползали по встретившейся на пути полянке, перенюхали на ней все цветочки и вернулись в деревню.
Первым делом Олика сказала большому негру Фатуну, что уже пришла. Затем заглянула в гости к упавшему с дерева Мидо. Парнишка намедни полез за яблоком, но хрупкая ветка не ожидала такой нагрузки и обломилась.
– Ну как ты? – спросила лежавшего в кровати толстячка девушка.
– Ничего страшного, немного стукнулся головой. Йурен сказал: «Были бы мозги – было б сотрясение». А так – до свадьбы заживет. Ну и нога еще немного опухла – растяжение, наверно.
– В следующий раз аккуратнее, – улыбнулась мулатка и встала со стула. – Мне пора уходить – буду помогать дракона хоронить. А ты давай выздоравливай.
– Спасибо, что проведала.
– Пожалуйста. Кстати, чуть не забыла, у меня есть для тебя подарок! – Олика достала из кармана огромное желтое яблоко и кинула парнишке.
Тот поймал его на лету.
– Ну вот, реакция хорошая. Значит, идешь на поправку!
– То самое? – спросил Мидо, рассматривая фрукт.
– Ага. Я же легкая – меня выдержало дерево.
«Посмотреть на погребение дракона было бы интересно», – подумал я.
Однако, как только жители Заозерья уже собрались выдвигаться, на деревню напали орки. Или сначала все так подумали, а потом оказалось, что зеленые пришли заключать дипломатическую сделку.
Выяснилось, что мясо драконов люди не едят (хотя чем оно отличается по вкусу от той же говядины, непонятно). Видимо, из-за отвращения к ближайшим родственникам ящера – змеям. Но на Земле же некоторые народы едят ящериц, гадюк, улиток, жуков, червяков, мышей и много еще всякой пакости, непригодной к употреблению с точки зрения цивилизованного человека. В этом мире небрезгливыми и всеядными оказались пожаловавшие в гости орки.
Результатами переговоров стало то, что Фатун пообещал отдать на съедение племени Ытаргха останки дракона (самим же лучше – не придется закапывать). Откуда только зеленые узнали о чудище?
Орки в свою очередь пообещали старосте найти сородичей, которые лет тридцать назад напали на его жену и дочку (интересно, это была Олика или еще кто-то?). Вождь заверил, что выполнить просьбу будет нетрудно, так как узор боевой раскраски, описанной Фатуном, Ытаргху известен, и он предположительно знает и место обитания того племени.