– Кажется, на сегодня уже достаточно мозги загружать? А то так скоро до гоблинов и троллей Земли докопаетесь, – остановила я разговор и скомандовала: – Марш все на кухню, там ужин уже стынет! И потом – спать! Потому что время позднее, а у Цветаниэль завтра зачет по физике. Вдруг опять перемешается в голове что-нибудь, и снова начнет в драконулах считать.
Народ не возражал, и мы направились отведать первый приготовленный мной борщ. Специально для Серого нашла рецепт. Тайком прочла его мысли и узнала, что ему ужасно хочется это блюдо. Особенно после невкусно приготовленных светловолосой эльфийкой макаронных изделий. Точнее, некогда бывших оными, а потом слипшихся в неделимое целое. Для нас даже осталась секретом первоначальная форма его составляющих (рожки, ракушки или спиральки), до того как они превратились в единую массу (Цветаниэль знала ответ, но не признавалась).
– Ну как? – не терпелось мне услышать мнение любимого о своей стряпне.
Человек проглотил несколько ложек и замер.
– Если учитывать то, что ты готовила это блюдо впервые… – нарочно растягивая паузы между словами, заговорил Вотар.
«Значит, не понравилось. Где же напутала? Зажарка, свекла, картофель…» – начала я в памяти перебирать ингредиенты и порядок их обработки.
– …то я поражаюсь тому, насколько восхитителен вкус! Признаюсь, приятно удивлен! Даже самый лучший борщ бабушки, которая, между прочим, имеет украинские корни, не сравнится с этим шедевром кулинарного мастерства. Умница, Теоночка! Никогда не устану повторять, что ты мое длинноногое ушастое чудо, курносая прелесть и вообще – только ради одного этого кушанья можно, не раздумывая, на тебе жениться!
От неожиданности я открыла рот. Может, не хочет обидеть? На всякий случай подсмотрела, что у него в голове: нет, не врет! Говорит искренне, от всего сердца. Я не выдержала и разревелась.
– Ну что ты, дуреха, плачешь? – кинулся успокаивать меня Серый, прижав мою небритую физиономию к своему изящному темноэльфийскому плечику. Со стороны, наверное, комично смотрелся здоровый мужик, рыдающий в объятиях пусть и не такой маленькой, как Цветаниэль, но все же миниатюрной девушки.
– И правда вкусно! – добавил очередной ручеек слез к моей разыгравшейся истерике гном.
– И я так хочу научиться готовить! – добила меня светлая.
– Постоянно поражаюсь женской логике, – слегка улыбаясь, недоумевал Вотар. – Ругаешь их – плачут, хвалишь – тоже.
После этого он подхватил меня на руки и бережно отнес в спальню. Как мы при этом выглядели, мне уже было все равно.
В комнате просидели, пока я не перестала реветь и остались только редкие всхлипывания.
– Вот и молодец, успокоилась, – улыбнулся Сергей, ласково поглаживая меня по щеке. – Ну тогда я на кухню, а ты приводи себя в порядок и тоже присоединяйся.
Суженый мой попытался встать, но я схватила его за руку:
– Нет, Серый, не уходи.
Человек все понял и сел рядышком.
– Поцелуй меня, – попросила я.
Вотар немного опешил, но потом произнес:
– С удовольствием.
Когда уста наши слились, приятная легкая дрожь пробежала по телу и закружилась голова. Дальше, не соображая, что творим, мы набросились друг на друга, словно вырвавшиеся из магических пут драконы…
То, что произошло, описать сложно. Но это было прекрасно!
Найденова Липа
Надо же – оркам понадобились всего сутки, чтобы найти давних обидчиков отца. Видно, у Ытаргха действительно высокий статус и большие связи в степях. Стоило ему вчера кинуть клич – уж не знаю, как шаманы без мобильной связи так быстро распространяют информацию, – как сегодня во второй половине дня к Заозерью подошла процессия уже из сотни воинов племени брагхков, ведущая тринадцать пленных. Зеленые также прикатили несколько телег (очевидно, для мяса), в которых, испуганно озираясь и прижимаясь друг к другу, сидели освобожденные от рабства люди.
Отец приказал открыть настежь ворота и всех впустить.
– Приветствую тебя, великий вождь, – радостно крикнул он Ытаргху.
– Мы выполнили обещание, староста Фатун. К нашей общей радости, это не отняло много времени, и в моем племени даже обошлось без жертв. Когда Степь узнала о вожде, вкусившем кровь и печень черного дракона, к войску брагхков захотели присоединиться еще триста воинов. Причем некоторые и из их падшего племени, – кивнул орк на пленников. – Но несмываемый позор рабовладельцев, давящий на плечи, не позволил принять их в племя. Единственное, чем брагхки смогли помочь, – освободили некоторых от тяжелой ноши тупых голов, понявших безысходность ситуации и задумавших немедленно перерезать этих несчастных.
После этих слов Ытаргх указал на кучку грязных и тощих людей.
– Ты сделал великое дело! – ответил ему отец. – Положил начало новому государству и доказал всем, что не потерпишь в нем преступников.
– Как и обещал, передаю негодяев в твое распоряжение, староста. И прошу приютить их бывших рабов.
– Мы с радостью примем в свою деревню новых жителей, – кивнул отец и обратился к спасенным людям: – Однако не буду никого неволить и к чему-либо обязывать. Если кто-нибудь из вас захочет уйти в родные села и города – готов помочь с одеждой, провизией и деньгами на дорогу.
– Спасибо, мил-человек, – донесся с одной из телег голос старца. – Пусть снизойдет на тебя и род твой благословение за те дела, что творишь.
– Благодарим тебя, батюшка, – сказала и заплакала какая-то женщина.
Заозерцы тут же окружили новеньких. Каждый, чем мог, помогал: кто повел бедняг в дом, чтобы накормить и предоставить кров, кто перевязывал раны, кто предлагал одежду.
– А с этими что делать? – спросил Ытаргх.
Пленные орки стояли понурив головы.
– Очевидно, самых ретивых из их племени дожирают шакалы? – поинтересовался Фатун.
Орк оскалился, пытаясь изобразить улыбку, и кивнул:
– Рок бога Рагнара обрушился на недостойных детей его. Кроме того шамана, что на цепи, с мешком на голове, – его судьба в твоих руках, человек. Он – единственный из старого поколения, у которого рисунок на харе совпал с тем, что рисовал ты. Остальные по причине своей молодости не могли три десятилетия назад напасть на вашу деревню.
– Тогда отпусти их, пусть расскажут Степи о новом вожде, имеющем силу дракона, и об участи, которая будет ожидать каждого, разоряющего чужие семьи.
– В твоих словах много мудрости, староста Фатун. Так мы и поступим. Только перед этим отрубим им правые кисти, чтобы не смогли снова взяться за оружие. Шамана тоже освободить?
– Нет! – Голос отца сделался неузнаваемым от жестокости, когда он сдернул с головы врага мешок.
Орк посмотрел на Фатуна и, видимо, тоже его узнал. Расхохотался безумным каркающим смехом. Затем, тряся в руках маленькую раскрашенную статуэтку, изображающую некоего божка, затараторил какое-то заклинание.