«Что-то вроде того», — подумал Тейд, резко опустив свой сломанный меч.
По его сигналу сверкнул яростный залп сотни лазганов.
В общей сложности решающий бой между оставшимися в живых солдатами Восемьдесят восьмого Кадийского мотопехотного полка и демоном, вызвавшим эпидемию на Катуре, длился около минуты и тем не менее стоил жизни сорока шести верным слугам Трона.
Залпы лазганов не причиняли чудовищу почти никакого вреда, и оно буйствовало на мостике, разрывая солдат на части и останавливаясь лишь для того, чтобы извергнуть кислоту на тех, кто оказался слишком медлительным или слишком упрямым, чтобы отступить.
Тейд и Хорлан, оба вооруженные сломанными цепными мечами, все еще сохранившими стальные зубцы, тоже бросились в бой против демона. К ним присоединился раненый Бан Джевриан с вышедшей из строя и обломанной силовой саблей, а также два десятка солдат с пистолетами и штыками. Рекс, как всегда, не отставал от своего хозяина и бежал рядом.
И этот отчаянный бросок оказался безрезультатным, приведя лишь к новым потерям. Взмах ужасного когтя обезглавил Хорлана. Тейда от той же участи спасла пронзительно заскрипевшая металлическая рука, в последний момент задержавшая коготь.
Из энергоблока на спине Осирона и его дополнительной серворуки посыпались искры, механические сочленения взвизгнули от перегрузки, но техножрец сумел удерживать коготь до тех пор, пока Тейд снова не вскочил на ноги.
Последним, что успел совершить техножрец в этой схватке, был мощный удар двуручного боевого топора, нанесенный по корпусу чудовища. И это усилие наконец достигло определенного результата. Лезвие погрузилось глубоко в туловище и перебило позвоночник, так что демон рухнул на колени. Его ответный удар отшвырнул Осирона к стене зала, где тот через несколько минут и скончался от внешнего и внутреннего кровотечения.
Лазерные лучи ударили по поверженному чудовищу с новой силой. Теперь каждый луч оставлял на поверхности раздутого гниющего лица глубокие рытвины. Тейд бросился на демона сбоку, стреляя из обоих пистолетов, пока не опустели обоймы. Рекс тоже участвовал в сражении, его мощные челюсти вырывали из тела чудовища куски плоти размером с человеческую голову.
Демон слабел, но не собирался отказываться от борьбы, несмотря на обездвиженные ноги.
— Тейд!
Комиссар Тионенджи подбежал к монстру и вонзил ему в шею узкий цепной меч. Этот удар послужил всего лишь отвлекающим маневром для того, чтобы взятый с тела инквизитора Кая клинок, сверкнув в воздухе, полетел к Тейду. Капитан поймал его, перехватил обеими руками и со всего маху погрузил в шею демона. Из множества ран на теле чудовища хлестала черная кровь.
Но он еще не умирал.
Славного завершающего удара в тот раз не случилось, хотя солдаты Восемьдесят восьмого — те, кто остался в живых, — спустя многие годы утверждали, что именно этот удар Тейда покончил с чудовищем. Истина была не так красива, а благодаря участию Бана Джевриана еще и содержала столько проклятий, сколько не выдержит ни одна легенда.
— Разбегайтесь, идиоты! — закричал Даррик из укрытия за боковыми пультами, где сосредоточились солдаты его отделения.
Тейд и остальные участники отчаянной схватки увидели, как в их направлении летят темные предметы, со стуком падающие на пол.
Гранаты.
Тейд едва успел отпрыгнуть в сторону, как весь мир вокруг него взорвался ослепительным пламенем.
— Пусть этот мир сгниет, — злобно прошептал Вестник. Он продолжал стоять у ворот монастыря, слушая, как в его разуме затихает психический предсмертный крик. — Мне здесь больше нечего делать.
Гвардейцы Смерти, выстроившиеся вокруг своего повелителя, недоуменно переглянулись.
— Мы покидаем планету, великий? — спросил рябой от струпьев Астартес.
Тиф усмехнулся, нарушив спокойствие живущего в гортани роя.
— Да. Помимо этого небольшого приключения у меня есть настоящие дела. Скажи, ты помнишь брата-сержанта Арлуса?
— Нет, мой лорд, — ответил ближайший к нему воин Гвардии Смерти.
— А кто-нибудь из вас помнит его?
— Я помню, мой лорд. Я был братом Менандером. И при жизни подчинялся Арлусу. Мы служили в Седьмой роте. Во время войны против Терры он был благословлен Богом Распада.
— Был. Но безрассудно растратил этот дар. И я в последний раз позволил себе отвлечься от исполнения долга, чтобы отозваться на скулеж затерявшихся глупцов. Пойдем. Мы возвращаемся на «Терминус Эст».
— А потом, мой лорд?
— А потом… К Кадии. Доставьте меня к Воителю.
— Медик!
Тейд, склонившись над Осироном, невольно отпрянул от искр, вспыхнувших на исковерканных доспехах техножреца.
— Сэр, — Тасолл неловко переминался с ноги на ногу, держа в руке походный нартециум и глядя на полностью аугментированное тело, проглядывающее сквозь прорехи в красном одеянии. — Что я должен делать? Из его ран течет даже не кровь…
— Это… синтетический состав… — прохрипел Осирон, — со свойствами крови и смазки…
— Я вижу, болван. — Тейд взглянул на свои руки, перепачканные маслянистой жидкостью. — Перестань трепаться и скажи, что мы можем сделать?
Но технопровидец Билам Осирон уже ничего не мог сказать.
Среди зловония останков и стонов раненых комиссар Тионенджи прислонился к арочной двери, ведущей на мостик. Он восстанавливал дыхание в стороне от остальных, не желая показать солдатам, насколько он измучен. Его долг — всегда вдохновлять людей. Комиссар Тионенджи не имеет права на боль и смертельную усталость. Солдатам не стоит видеть его в таком состоянии.
Губы комиссара изогнулись в улыбке. Он жив. Жизнь! После всего, что они обнаружили и с чем вступили в бой.
Мысли этого человека были одновременно безжалостными и неутомимыми. Он тотчас начал составлять планы выживания полка на Катуре до прибытия главных сил Отвоевания. Об инциденте с Тейдом и его товарищами, посмевшими угрожать комиссару оружием, надо доложить, но…
— Эй! — Касркин Бан Джевриан, прихрамывая, подошел к комиссару. Правая штанина его брюк промокла от крови. — Вот это была драка!
— Поздравляю, мастер-сержант. — Тионенджи усмехнулся, и на его темном лице ярко сверкнули белые зубы. — Я уверен, Император нам улыбается.
— Вы так считаете?
Нож возник ниоткуда. Джевриан только что стоял, прислонившись к косяку рядом с Тионенджи, поддерживал свою сломанную руку и давал отдых раненой ноге. В следующее мгновение его кулак врезался в ухо комиссара, а хранившийся в ботинке нож длиной с ладонь до самой рукоятки погрузился в его череп.
Из раны даже не успела показаться кровь, как Тионенджи рухнул на пол. Спустя несколько секунд Джевриан, морщась от боли, наклонился, чтобы выдернуть нож. Нога действительно ныла, словно целая армия еретиков.