У него в руке кинжал. Обнаженный атам. Он шепчет, прося у своего бога защиты и прощения. А затем делает надрез.
— Как ты это делаешь? — спрашивает Кэтт.
Они все глядят на нее.
Олл улыбается.
— Доверьтесь мне, — говорит он. Он сильнее нажимает на нож, углубляя порез. Делает вертикальную щель высотой в человеческий рост. Делает щель в воздухе, и реальность расступается.
Демонические звуки приближаются.
Олл оттягивает край разреза, словно занавес. Они открывают рты от изумления, увидев, что находится с другой стороны. Не это место. Не Калт. Не разоренный черный как смоль берег.
Олл смотрит на них.
— Не стану врать, что будет легко, — говорит он, — поскольку так не будет. Но это лучше, чем оставаться тут.
Они таращатся на него.
— Следуйте за мной, — произносит он.
Мы продолжаем сражаться.
Вентан, на Калте, перед началом Подземной Войны
[отметка: 219,479.25.03]
Колхида, которую постиг горький и ужасный конец. Спустя все эти проклятые годы отсчет Калта все еще не закончен. В сущности, это бесполезное измерение, которое имеет лишь символическое значение, однако порой символизм — это все, что остается. Ритуал. По крайней мере, уж это-то колхидские подонки поймут.
Опустошенный мир пылает. Мир за мир. Почти не осталось платы, которую можно получить, и мало удовлетворения от кары, которой можно насладиться. Но дело должно быть закончено, чтобы отсчет можно было прервать, и это огромный шаг к завершению.
Вентан, потрепанный судьбой и службой капитан-ветеран, стоит на скальном выходе, глядя на погруженный во мрак ландшафт. В его полированной броне и зловещем визоре отражаются огненные бури, на кобальтовой синеве и золоте пляшут яркие оранжевые узоры. Так много прошло с тех пор, как это началось. Галактика изменилась, а затем изменилась вновь. Перемены, ошеломлявшие его разум на Калте, кажутся незначительными рядом с тем, чему он стал свидетелем с тех пор. Конец. Падение. Начало. Утрата.
Он не изведал страха, но познал боль. Крушение порядка вещей. Он видел, как его род обнаружил, что сам является величайшим из врагов.
Годы Подземной Войны кажутся столь далекими. Они блекнут, почти забытые, как и та Империя, которая воцарилась потом, и Ересь, которой все завершилось.
Его офицеры ждут. Сержанты в красных шлемах, младшие капитаны с плюмажами и мечами. Вентан еще помнит время, когда красный шлем означал…
Времена меняются. Вещи меняются. Пути меняются. Они ждут его, нетерпеливо желая продолжения, гадая, о чем думает старый ублюдок, что занимает его так долго.
Наверху, на низкой орбите ожидает баржа «Октавиус», приготовившая циклонные торпеды.
Вентан оборачивается. Он думает об утраченных братьях и глядит на братьев, которые находятся с ним. Он протягивает закованную в броню руку.
Сержант-знаменосец передает ему штандарт. Тот самый, старый и потрепанный, помятый, древко слегка погнуто в нескольких местах. Разумеется, сержант думает, что проклятую штуковину можно было бы почистить и залатать.
Вентан принимает его, чтя каждую отметину на нем.
Он ставит его вертикально на пылающей скале Колхиды. Мерцающий свет пламени падает на золотистый плюмаж штандарта.
— Мы маршируем во имя Макрагге! — провозглашает сержант.
— Нет, не сегодня, — отвечает Вентан. — Сегодня мы маршируем во имя Калта.
[отметка: неизвестно]
Пока Несущие Слово еще живы в безумии Мальстрема или в безднах варпа, отсчет Калта будет продолжаться.
Он идет и сейчас.