Не приспособленные для такого способа питания зубы не могли рвать добычу кусками, как гиены или львы. Но мощь челюстей компенсировала этот недостаток. То, что нельзя было отхватить сразу, твари отрывали в несколько приемов, быстро двигая челюстями и помогая себе руками.
Пули разведчиков срезали камыш у берега, бурлили воду, твари замертво падали одна за другой. Группа Стольникова стояла на возвышенности и была удобной целью для людей Вакуленко, но ужас, овладевший «грузинами», заставил их позабыть о том, на кого они охотятся.
Одновременно с этим кошмаром на берегу происходили события на бетонной площадке у входа в здание. «Грузины» длинными очередями валили тварей, но их количество не уменьшалось, а, наоборот, казалось, увеличивается. Из глубины вольера, из закоулков этого огромного террариума, появлялись новые и новые потерянные. Они словно возникали из ниоткуда, наполняя пространство у водоема и площадку у входа воем, стрекотом и новой кровью.
Люди Вакуленко били уже в упор, расстреливая магазины винтовок. Опустошив магазины, они отступали назад, но те, кто стоял за их спинами с готовым для стрельбы оружием, их место занимать не собирались. «Грузины» давили друг друга, пытаясь покинуть вольер и это место, а по окровавленным трупам тварей к ним шли новые потерянные… Уж слишком мало было расстояние между ними. Тем более что прибывающие «грузины», еще не понимавшие, в чем дело, давили рвущуюся из террариума толпу обратно, сила инерции вела их прямо навстречу страшной смерти.
Наконец, сопротивление было сломлено. Твари приблизились на расстояние вытянутой руки и бросились в последнюю атаку. В воздухе вольера стоял лишь истерический крик. Этот крик можно понять, не зная языка кричащего. И ни Стольникову, ни генералу, ни бойцам не нужен был переводчик, чтобы понять – «грузины» издают предсмертные звуки…
Не сговариваясь, разведчики били по тварям, пытаясь не задеть людей Вакуленко. В головах бойцов Стольникова сработал какой-то механизм, даже при таких странных обстоятельствах сумевший заставить их почти поверить в то, что «грузины» – они все-таки свои. Хотя каждый в группе Стольникова знал – не будь тварей, люди Вакуленко растерзали бы их подобным же образом…
В этот момент Стольникову и другим пришла в голову простая мысль – люди обречены. Они уже почти растерзаны, и крики ужаса начинают переходить в крики боли. Они обрывались один за другим. Люди были еще живы, они понимали, что с ними происходит, но шок болевой и шок психологический заставил окаменеть их голосовые связки… Но это все-таки были люди.
Твари волочили убитых обратно в вольер, чтобы съесть в спокойной обстановке. Переругивались друг с другом, кусаясь и отбивая добычу. Каждый хотел уволочь труп или часть трупа подальше, туда, где никто не сможет отнять еду.
А Саша и его люди стреляли и стреляли, не боясь быть сброшенными в воду отдачей. Они стреляли в тварей. Они пытались спасти людей, которые только что хотели их убить. То, что они относились к одному роду, подавляло в них чувство собственной безопасности. Они стреляли бы бесконечно, лишь бы не слышать эти звуки разрывающейся человеческой плоти…
Несколько М-16, кровь на песке и бетоне, бурлящая красная вода, трясущиеся камыши, густой ил, поднятый на поверхность со дна, – вот все, что осталось через пять минут после того, как Стольников приказал Жулину разбить на калитке замок.
Те из тварей, кому не досталась пища, посмотрели в сторону стоящих на парапете разведчиков. И, толкая друг друга и урча, двинулись к ним.
– Уходим… – это все, что Стольников смог выдавить из себя, пристегивая новый магазин.
Жулин, неловко подвернув ногу, скользнул по стене и рухнул в воду. Он шел перед Сашей, и каждое движение прапорщика происходило на глазах майора. Он даже не упал в воду, а, поджав ногу, скатился по стене, как по желобу. Это произошло настолько быстро, что, когда Стольников пришел в себя, Жулин был полностью под водой. Не раздумывая, Стольников бросил под ноги автомат и уже собрался прыгнуть за ним, как из-под воды, словно на батуте, почти по пояс вылетел Жулин. Рассекая руками тину, он торопился к бортику. Метр пространства, разделяющий жизнь и смерть!..
– Я помогу! – крикнул Зубов.
Протягивая ему руку, генерал краем глаза заметил движение в углу водоема. Словно огромный краб, с огромной скоростью к ним приближался потерянный. В голове Зубова пронеслись все правила геометрии и алгебры. Он вычислил все углы и решил все уравнения еще до того, как в его ладонь со шлепком рухнула мокрая рука прапорщика. Время вытягивания его из воды в два раза превосходило время прикосновения к нему твари.
Генерал не успевал…
И тогда, крепко схватив его за кисть, Зубов, рискуя упасть в воду, потащил его вдоль парапета к берегу. Он волок его и волок, сжимая другой рукой автомат и считая сантиметры до берега.
Когда от рук потерянного до ног прапорщика оставалось менее метра, и Жулин уже почти лежал на песке, генерал его бросил. Теперь все зависело только от Зубова…
Саша вскинул автомат, то же сделал и Айдаров, взмахнув «Винторезом», но нажать на спуск они не решились – тварь находилась на одном уровне с прапорщиком.
Зубову показалось, что автомат, два раза толкнув его в плечо, захлебнулся.
«Что теперь?! Все?!»…
Он посмотрел в то место, куда только что прицеливался. Агония твари была ужасна. Бледный, как саван, покрытый вязью просвечивающих сквозь кожу вен, потерянный исчезал в воде, раскрашивая воду в розовый цвет.
Он вертелся как на шампуре и поднимал вокруг себя фонтаны воды… Потерянный подыхал…
Чувство ярости заставило Зубова вновь прижать автомат к плечу и нажать на спуск. Спусковой крючок свободно дошел до критической точки и уперся. Выстрелов не было. Он с удивлением отстегнул магазин и уставился в его приемное гнездо.
Магазин был полон, он проверил его еще там, на стене!
Но патронов не было. Тридцать патронов, как один выстрел, ушли в цель. Он не заметил этого, потому что боялся не успеть…
Схватив Жулина за руку, он выволок его на берег.
– Еще раз так сделаешь, заберу на обратном пути… – вымолвил генерал и рухнул рядом.
К ним, торопясь, бросилось не менее десятка тварей. Со стены раздался залп. Несколько потерянных рухнули на землю, двое или трое, колотя руками по воде, рухнули в водоем.
Жулин поднял голову с песка. Двое потерянных, один из которых был ранен, уверенно приближались к коряге у самого берега. К той коряге, за которой лежали они с генералом. Понятно, что потерянных интересовала не она, а два человека, развалившихся у кромки воды. Прапорщик вскочил, как ошпаренный:
– Валим отсюда!
Автоматная очередь со стены повалила лицом вперед одного потерянного, выстрел из «Винтореза» Айдарова разнес голову второму. Генерал с прапорщиком, пригнувшись, бросились к выходу. Туда, где все было залито кровью, где умерли страшной смертью около двух десятков бойцов Вакуленко. Сейчас это был самый ближний выход. Из руки Жулин не выпускал разряженный дробовик. Несколько тварей выбрались из камышей на берег и теперь, как поднявшиеся на задние лапы собаки, вразвалку бежали за ними.