«Злая девчонка», — подумала она, словно услыхав голос Бримстоуна, который счел бы такие проказы безрассудными. Возможно, так оно и есть.
Интересно, что он сказал бы про само желание — способность летать — и про план, частью которого оно было? Что подумал бы, появись Кэроу у него на пороге с растрепанными ветрами двух миров волосами? Обрадовался бы он ей или вновь яростно зарычал бы и выставил за дверь, как в прошлый раз? Хочет ли он, чтобы она его отыскала, или надеется, что она упорхнет, как бабочка, забыв, что монстры некогда заменяли ей семью?
Если так, то он ее совсем не знает.
Она собиралась в Марокко найти Разгута, под каким бы ворохом мусора или телегой он ни прятался, и вместе — вместе! (даже мысленно произносить слово, связывающее их, было тошно) — они пролетят сквозь брешь в небе и окажутся «кое-где».
До нее дошло, что именно это означали слова Бримстоуна «в надежде есть свое волшебство». Просто пожелать, чтобы портал открылся, она не могла, однако страх навсегда потерять химер заставил ее найти путь силой своего стремления, своей надежды. Она гордилась собой и верила, что Бримстоун пусть и не покажет виду, но тоже будет ею гордиться.
По телу пробежал озноб. От холода застучали зубы, ликование от полета сменилось вновь подступившей усталостью. Кэроу легко, словно делала это уже в тысячный раз, приземлилась и стала поджидать такси.
Стоит ли говорить, как озадачен был водитель? По пути в аэропорт он то и дело бросал удивленные взгляды в зеркало заднего вида. Кэроу до того устала, что ей было не до смеха. Закрыв глаза, она дотянулась до висевшей на шее счастливой косточки и осторожно продела ее выступы сквозь пальцы.
Она почти уснула, когда запиликал телефон. Звонила Зузана.
— Привет, бешеная фея! — поздоровалась Кэроу.
На другом конце фыркнули.
— Не говори глупостей! Если уж кто из нас фея, так это ты!
— Я не фея. Я чудовище. Кстати о феях, у меня для тебя сюрприз. — Кэроу попыталась представить лицо Зузаны, когда та увидит ее в полете. Рассказать ей сейчас или удивить позже? Вот бы притвориться, что она падает с башни… Или это плохая шутка?
— Что за сюрприз? — спросила Зузана. — Ты приготовила мне подарок?
На этот раз фыркнула Кэроу.
— Ты как ребенок, который проверяет родительские карманы: а вдруг они принесли ему кусочек тортика с вечеринки?
— О, тортик! Я бы не отказалась. Только не из кармана. Фу!
— Тортика я не захватила.
— Эх. И что ты за друг после этого? Очень рассеянный друг…
— Именно сейчас я очень усталый друг. Так что, если зевну, не обижайся.
— Где ты?
— В Айдахо, на пути в аэропорт.
— О, аэропорт, здорово! Возвращаешься домой? Значит, не забыла! Я знала, что ты не забудешь.
— Еще бы. Только этого и ждала последние недели. Ты даже не представляешь. В голове только эти мерзкие зверобои и кукольное представление.
— Кстати, как поживают мерзкие зверобои?
— Мерзко. Забудь о них. Как ты? Готова?
— Да. Только потряхивает немного. Кукла получилась великолепная, если уж я сама это говорю. Теперь дело за тобой. Мне нужно твое волшебство. — Она запнулась. — То есть не волшебное волшебство. Обыкновенные способности Кэроу. Когда вернешься?
— Наверное, в пятницу. Надо ненадолго заехать в Париж…
— «Ненадолго заехать в Париж», — передразнила Зузана. — Знаешь, даже еще более миниатюрная душа, чем я, перестала бы с тобой дружить из-за таких заявлений.
— А есть души еще мельче? — парировала Кэроу.
— Эй! Возможно, тело у меня и маленькое, зато душа большая. Поэтому я ношу обувь на платформе — чтобы доставать до верха своей души.
Кэроу расхохоталась. Звонкий смех заставил водителя вновь посмотреть в зеркало.
— А еще чтобы целоваться, — добавила Зузана. — Иначе мне пришлось бы ходить на свидания только с лилипутами.
— Как дела у Мика? О том, что он не лилипут, можешь не рассказывать.
Зузанин голос мгновенно стал сентиментальным.
— Он кла-а-ссный, — ответила она, растягивая слово как ириску.
— Алло! Кто это? А ну, отдайте трубку Зузане! Зузана? Тут какая-то слащавая цыпочка притворяется тобой…
— Перестань! — прикрикнула Зузана. — Просто возвращайся, ладно? Ты мне нужна.
— Уже еду.
— И привези мне подарок.
— Хм. Можно подумать, ты заслуживаешь подарка.
С улыбкой на лице Кэроу отключила телефон. Зузана действительно заслуживала подарка, поэтому Кэроу и собиралась заехать в Париж перед возвращением домой, в Прагу.
Дом. Возможно, это понятие для Кэроу все еще оставалось относительным, но часть ее жизни исчезла, а другая часть — обычная — протекала в Праге. Крохотная квартирка, уставленные альбомами полки; Зузана и ее марионетки; лицей, мольберты, обнаженные старики в боа из перьев; «Ядовитая кухня», статуи в противогазах, дымящиеся чашки с гуляшом на крышках гробов; даже бывший парень, этот болван, стерегущий ее за углом в вампирском прикиде.
Обычная часть жизни, да не совсем.
И хотя в душе ей хотелось сию секунду отправиться в Марокко, взять своего отвратительного попутчика и помчаться «кое-куда», мысль о том, чтобы исчезнуть не попрощавшись, была невыносима. Ведь и без того уже так много потеряно. Кэроу намеревалась в последний в обозримом будущем раз окунуться в обычную жизнь.
К тому же пропустить Зузанино кукольное представление она не собиралась.
Поздно вечером в пятницу Кэроу прилетела в Прагу. Она дала водителю такси адрес, но, уже подъезжая к дому, передумала и попросила отвезти ее в Йозефов, к старому еврейскому кладбищу — самому жуткому месту из всех, что знала: с вековыми могильными холмами, покосившимися надгробиями, торчащими беспорядочно тут и там, словно гнилые зубы. Ветви деревьев напоминали скрюченные старушечьи пальцы, а злобные вороны вили на них свои гнезда. Она любила здесь рисовать, но сейчас кладбище было закрыто, и к тому же направлялась она вовсе не сюда. Физически ощущая тяжесть нависшей тишины, Кэроу шла вдоль покосившегося забора к расположенному неподалеку порталу Бримстоуна. К тому месту, где раньше был портал.
Остановившись на другой стороне улицы, она раздумывала, стоит ли рискнуть и постучать. А вдруг?.. Вдруг дверь со скрипом откроется, и Исса с ехидной улыбкой на лице скажет: «У Бримстоуна скверное настроение. Уверена, что хочешь войти?»
Словно все это было какой-то глупой ошибкой. Возможно ли такое?
Она перешла улицу. Сердце гулко билось в груди, продолжая надеяться, когда она подняла руку и постучала: три энергичных удара. В тот же миг надежда достигла пика. Сделав глубокий вдох, Кэроу задержала дыхание и мысленно повторяла: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Глаза наполнились слезами. Откроют дверь или нет, она все равно разрыдается. Слезы — разочарования или облегчения — уже были готовы пролиться.