Так было раньше.
Сегодня вечером Кэроу почувствовала реальную угрозу. Спокойная и невозмутимая, она желала, чтобы угроза проявилась. Хотелось драться. Тело напряглось, как пружина. Ее часто терзало чувство, что она занимается чем-то не тем, однако сейчас она была уверена — в призрачной жизни в это мгновение ей пришлось бы сражаться.
— Давай же, — шептала она невидимому преследователю, ускоряя шаг. — Я тебя удивлю.
На Карловой улице, главной пешеходной артерии города, соединяющей мост со Староместской площадью, в плотной массе туристов Кэроу бросала взгляды через плечо, скорее чтобы изобразить испуг, чем в надежде увидеть своего преследователя. На перекрестке она резко свернула влево, стараясь держаться ближе к стене. Этот район она знала как свои пять пальцев. Тут было полно подходящих мест для Казовых вампирских экскурсий. Чуть впереди стояла средневековая ратуша с потайной нишей — в ней Кэроу не раз пряталась в костюме привидения.
Туда она и нырнула сейчас, чтобы скрыться в тени.
— Эй! — из темноты раздался резкий голос.
Кэроу отпрянула, ноги подкосились.
— Фу ты! Вот так встреча…
Перед ней с выражением скучающего превосходства, скрестив на груди руки, стояла вампирша.
Светла.
Кэроу сжала зубы. Высокая и стройная, как модель, Светла обладала той режущей глаз красотой, которая с возрастом непременно станет пугающей. В белом гриме, с готской подводкой, фальшивыми клыками и каплями крови, сочащимися из уголков ярко-красных губ, она идеально подходила на роль сексапильной вампирши в черном плаще.
«Дура», — упрекнула себя Кэроу. Как раз в это время Каз и проводил свои вампирские экскурсии, и естественно, все укрытия сейчас заняты актерами. Во время вечерних прогулок по Старому городу ее часто смешили привидения, подпирающие спинами стены, от скуки набирающие эсэмэски в ожидании очередной группы туристов.
— Чего надо? — Светла скривила губы, словно что-то унюхала. Она относилась к тем красавицам, которые легко превращаются в уродин.
Кэроу глянула назад на Карлову улицу, затем посмотрела вперед на следующий поворот переулка, где можно было найти другое укрытие. Слишком далеко. Она почти ощущала, как приближается ее преследователь.
— Если ищешь Каза, можешь не беспокоиться, — растягивая слова, выговорила Светла. — Он мне все про тебя рассказал.
«Боже, — подумала Кэроу, — какое это теперь имеет значение?»
— Светла, закрой рот! — выдавила она и втиснулась в нишу, прижав Светлу к стене.
У той от изумления отвисла челюсть.
— Что ты делаешь, идиотка? — Светла попыталась вытолкнуть ее обратно.
— Сказано тебе, уймись, — прошипела Кэроу и вынула из рукава нож.
Закругленное на кончике, словно кошачий коготь, острие блеснуло в луче света. Светла ахнула и умолкла, но ненадолго.
— Я так и знала. Собираешься меня прикончить…
— Послушай, — тихо произнесла Кэроу. — Просто помолчи, и я исправлю твои дурацкие брови.
— Что?! — раздалось через минуту ошарашенного молчания.
Светла носила длинную, густую челку, наполовину закрывавшую глаза и так щедро залитую лаком, что волосы почти не шевелились, — все для того, чтобы спрятать брови, на которые Кэроу в приступе гнева истратила шинг. Черные и кустистые, брови вряд ли помогли бы ей в карьере модели.
На лице Светлы одновременно отразились смущение и ярость. Откуда Кэроу известно о бровях, ведь она так тщательно их скрывала? Шпионила, наверное!
Кэроу не было дела до того, что подумала Светла. Она нуждалась лишь в тишине.
— Честно, исправлю, — выдохнула она. — Конечно, если останусь жива. Так что заткнись.
С Карловой улицы доносились голоса, звуки музыки из близлежащих кафе и гул моторов. И никаких шагов, хотя это ни о чем не говорило. Охотники знают толк в уловках.
Лицо Светлы перекосилось от ужаса, но она хотя бы замолчала. Кэроу напряженно вслушивалась.
Кто-то шел в их сторону. Раздались едва уловимые шаги. В переулке возникла тень. Кэроу наблюдала, как тень удлинялась, ее хозяин подходил все ближе и ближе. В кистях рук появилась пульсация. Она крепче сжала ножи внимательно рассматривала тень, пытаясь понять, кому она принадлежит.
Кэроу моргнула, и в голове пронеслись слова. Слова не Бейна, а Разгута.
Мой брат серафим искал тебя, красотка.
У тени были крылья.
Боже, это ангел! Пульс стал прерывистым. Она мгновенно забыла о Бейне и осознала то, что было так очевидно с самого начала: ее ладони пульсировали. Хамсы горели. Как она не поняла этого раньше? Свирепо взглянув на Светлу, Кэроу беззвучно, одними губами прошептала: «Тихо!» Злость окончательно сошла с лица Светлы, остался лишь испуг.
Тень надвигалась, следом за нею — ангел. Он напряженно вглядывался вдаль. Волшебство сделало крылья невидимыми, глаза сверкали в сумраке, и Кэроу четко рассмотрела его в профиль. Потрясающе красивый, как и во время первой их встречи. «Видели бы вы его, мадам Фиала», — мысленно обратилась Кэроу к своей преподавательнице.
Хотя за спиной висели два меча в ножнах, руки его были свободны, кисти чуть приподняты — он словно хотел показать, что не опасен.
«Молодец! — подумала Кэроу, крепче ухватившись за рукоятку ножа. — Зато я опасна».
Он поравнялся с нишей.
Кэроу собралась с духом…
…и выскочила из укрытия.
Пришлось подпрыгнуть, чтобы ухватить его за шею, — росту в нем было шесть с лишним футов. Вцепившись в него, она тотчас ощутила жар и тяжесть крыльев, невидимых, но реальных. Еще она чувствовала тепло, широкие плечи и сильные руки, и прекрасно осознавала, что он очень живуч, когда приставила нож к его горлу.
— Меня ищешь?
— Погоди… — сказал он, не предпринимая попыток сбросить ее.
— «Погоди!», — передразнила Кэроу и внезапно прижала чернильный глаз другой ладони к шее ангела.
Как и в Марокко, когда она впервые направила на него неведомые чары своих оберегов, что-то произошло. В прошлый раз его отбросило воздушной волной. Сейчас его не ударила и не сбила с ног их страшная сила — она проникла в него. Дрожь, охватившая его тело, отдалась ей в руку, прошла сквозь нее, достав до корней зубов. Это было душераздирающе. Ужасно. Для нее.
Для него все обстояло еще хуже. Мощное тело искорежили судороги, угрожая стряхнуть Кэроу на землю, но она держалась крепко. Он задохнулся. Чары поразили его. Лихорадочно трясясь, он попробовал отбросить ее руку, но пальцы не слушались. Под ладонью Кэроу его гладкая кожа была ужасно горячей и нагревалась все больше. Крылья тоже пылали неистовым огнем.
Пожар, невидимый пожар.