Прилипшие к стеклу серые и коричневые перья шевелились под ветром.
Наверное, фазан. Или лесной голубь.
Птица, кто бы это ни был, ударилась о радиатор, потом, кровавым взрывом, о стекло, дальше на крышу — и исчезла.
Алли съежился в комочек на полу и завыл.
— Тихо, Алли, — рявкнул Макс.
Вендела проглотила слюну. Она не переносила, когда Макс орал на собаку.
Она сунула руку между сиденьями и дотянулась до собаки.
— Не волнуйся, Алоизиус, — погладила она его и открыла дверь. — Макс, с тобой все в порядке?
Он кивнул.
— Только вытру стекло.
Лицо его было по-прежнему красным, он задыхался — но на этот раз, похоже, только от злости.
Прошлым летом в Гётеборге у Макса вдруг возникли боли в груди. Он как раз представлял свою новую книгу «Максимальная уверенность в себе». Презентацию пришлось прервать. Он позвонил Венделе, голос был полон ужаса. Он доехал в приемный покой на такси, ему дали кислород и обследовали.
Небольшой инфаркт, сказал врач, сделав ударение на слове «небольшой». Операция сейчас не актуальна. Главное — отдых.
И Макс отдыхал всю осень. Пару раз наведывался на стройку на Эланде и обдумывал новую книгу. На этот раз он хотел отвлечься от психологии и обратить внимание главным образом на стиль жизни и правильное питание. Поваренная книга Макса Ларссона. Вендела обещала помогать.
В бардачке лежали салфетки и бутылка минеральной воды. Вендела сделала пару глотков, опустила стекло и протянула Максу.
Он молча взял бутылку, но пить не стал. Полил водой лобовое стекло, и розовая, окрашенная кровью вода побежала на капот тонкими струйками. Макс сжал зубы и начал тереть стекло. Тер и тер.
Вендела старалась не думать об убитой птице. Она посмотрела направо. Плоский мир травы и низкорослого кустарника. Скоро начнется альвар… [3] Она очень соскучилась по Эланду. Если бы Макс не психовал из-за аварии, она пробежалась бы по траве уже сегодня.
Здесь жили ее родители. Она выросла на хуторе под Стенвиком. Именно поэтому она потратила немало сил, чтобы уговорить мужа купить здесь участок.
Макс несколько раз отказывался — он предпочитал проводить лето где-нибудь под Стокгольмом, на архипелаге. Но когда она показала ему на карте, как близко Стенвик от моря и какой прекрасный дом можно там построить, он сдался.
Дом был выстроен по индивидуальному архитектурному проекту — сказочный замок из камня и дерева.
Алоизиус все время возился на полу, укладывался, вставал, опять ложился. Его тревога передалась Венделе. Ее затошнило.
— Лежи, Алли… скоро поедем.
Серо-белый пуделек уже не подвывал, а робко скулил, прижавшись к ее ноге. Он то и дело поднимал голову и умоляюще смотрел на нее большими карими глазами. Ему было трудно сфокусировать взгляд — Алли было уже тринадцать лет, восемьдесят, если перевести на человеческий возраст. Передняя правая лапа почти не сгибалась, а зрение ухудшалось с каждым месяцем. Ветеринар сказал, что скоро пес будет в состоянии только различать свет, а через год, скорее всего, полностью ослепнет.
Вендела с тоской посмотрела на ветеринара:
— И ничего нельзя сделать?
— Почему нельзя? Старая собака, знаете ли… И это совсем не больно.
И он начал подробно рассказывать о технологии усыпления животных. Вендела, не дослушав, схватила Алли под мышку и ушла. Скорее, убежала.
Потребовалось не меньше двадцати салфеток, чтобы привести машину в относительный порядок. Макс мочил их в воде, протирал стекло и швырял в канаву — скоро там образовался целый ворох мокрой красной бумаги.
Вендела подумала, что они так и пролежат там всю весну и все лето, а островные жители будут проклинать туристов, захламляющих их чистый идиллический остров.
Макс выбросил последнюю салфетку и посмотрел вниз — хотел, наверное, убедиться, что кровь не попала на джинсы и замшевую куртку. Потом, не глядя на Венделу, сел в машину.
— С тобой все в порядке? — спросил он, накидывая ремень.
Она кивнула.
Да, подумала она, со мной все в порядке. Бывают дни более сумасшедшие и менее сумасшедшие. Сегодня — более сумасшедший, чем всегда.
Она посмотрела на «сааб»:
— А ты не хочешь с ним поговорить?
— Зачем? — спросил Макс и повернул ключ зажигания. — Никто же не пострадал.
Кроме птицы, подумала Вендела.
Макс включил заднюю передачу. Что-то заскрипело. Ящик был разбит, из него на асфальт вытекала тонкая струйка песка. Передний бампер наверняка тоже разбит.
Алоизиус перестал скулить и улегся на пол.
— Ну что ж… — Макс потряс головой, словно желая забыть случившееся. — Пора в дорогу.
Он включил омыватель стекла. Включил первую скорость и резко нажал на газ. Машина с пробуксовкой рванула с места.
Вендела прильнула к стеклу — где же птица? Но ничего не было видно — скорее всего, трупик лежал где-то в канаве.
— Что это была за птица? — спросила она. — Фазан? Тетерев? Или…
— Забудь, — прервал он ее.
Дорога была совершенно пустой, и он придавил акселератор. Вендела знала, что ему не терпится продолжить работу над своей книгой о здоровом питании. На той неделе приедет фотограф, чтобы запечатлеть Макса в его новой кухне. Еду, разумеется, придется готовить Венделе.
«Ауди» все прибавлял и прибавлял скорость, как будто не было ни аварии, ни кое-как замятой драки. Алоизиус жался к ногам Венделы и дрожал. Он всегда дрожал в присутствии Макса.
Если бы Алли был помоложе и поздоровее, он мог бы сопровождать ее на прогулках, но ему придется оставаться дома. Она обожала бродить по известняковым плато, а Макс терпеть не мог. Придется гулять одной — старичку Алли не по силам.
Впрочем, почему одной? А эльфы?
— Как ты? — спросил Пер в шестой или седьмой раз.
Йеспер пожал плечами.
— Ничего не сломал?
— Не-а.
Они сидели в машине. «Ауди» дал задний ход в десяти метрах от них. Передний спойлер сломан, разбита правая фара.
«Ауди» развернулся на парковке и выехал на дорогу. Водитель сидел, уставясь перед собой, даже голову не повернул. Женщина встретилась с Пером глазами, но тут же отвернулась. У нее было тонкое, напряженное лицо… кого-то она ему смутно напоминала. Регина?
Пер опять внимательно посмотрел на сына. Йеспер старался казаться спокойным, но его била дрожь.