— Вот здесь, — показал Йеспер Герлофу на самую большую груду камней, когда тот спросил, где именно тогда, на Пасху, Йеспер нашел человеческую косточку. Ту самую груду, за которой Пер безуспешно пытался спрятаться от Фалля.
Там они и копали.
А Пер занимался своим делом. Он подтащил трехногий гриль к самому краю каменоломни и жег старые бумаги и сухие прошлогодние листья. Дело шло споро, хотя рука все еще была в повязке.
Листья он сгреб в саду, а бумаги были отцовские. Это были контракты, которые Томас Фалль забрал в квартире Джерри в Кристианстаде. Почему он их не уничтожил — непонятно. Полиция нашла их при обыске в квартире Фалля, скопировала все адреса и телефонные номера и передала Перу. Пер оказался теперь единственным наследником Джерри.
Он стоял у пылающего гриля и, перед тем как бросить их в огонь, просматривал эти контракты. В последний раз.
Господи, сколько выдуманных имен…
Даниела, Синди, Савана, Амбер, Дженна, Виолетта, Крисси, Мэрилин, Тамми…
Длинные ряды кличек… Но рядом с этими призрачными именами были и настоящие. В конце каждого контракта указано, что нижеподписавшийся соглашается участвовать в съемках совершенно добровольно. Подпись, адрес и расшифровка подписи — настоящее имя и фамилия. Он кидал бумаги в пламя, почти не глядя, как вдруг ему на глаза попалось имя. Регина.
Оказалось, настоящее имя Регины Мария Свенссон. Имя самое обычное, таких тысячи, адрес наверняка старый, но в контракте указан ее персональный номер. Найти наверняка не составит труда…
— О чем ты думаешь, папа?
Он обернулся. Нилла сидела на каменной веранде в кресле-каталке.
— Угадай.
— Не могу… в голове пусто.
— Пусто потому, что и у меня пусто, — улыбнулся Пер. — Ни о чем я не думаю.
В таком же кресле-каталке рядом с Ниллой сидел Герлоф. Их разделяло ни много ни мало семьдесят лет, но им, похоже, было хорошо вместе. А Нилла скоро встанет на ноги.
Он сказал Йесперу и Нилле, что их деда больше нет, но на похороны на прошлой неделе они не пошли. Пер был единственным представителем семьи Мернер.
Гроб украсили цветами, но в церкви почти никого не было. Пара незнакомых кузенов Джерри, священник, сторож и женщина в черном лет шестидесяти пяти. Она сидела в своем углу, и как только церемония закончилась, быстро ушла. Пер заметил, что она вписала свое имя в книгу посетителей. Когда гроб выносили, он быстро открыл книгу и посмотрел.
Сюзанн Фалль.
Мать Томаса Фалля пришла попрощаться с Джерри…
Если Джерри и был отцом Томаса Фалля, то он об этом не знал. Сюзанн ему ничего не сказала. А сыну рассказала все. Так что Томас вырос в тени своего небезызвестного отца, но, в отличие от Пера, решил продолжить его дело — не открывая секрета, что он его сын. Он заплатил своему спившемуся учителю фотографии Гансу Бремеру и под его именем нанялся на работу к Джерри. И в том кошмарном, лишенном человеческих чувств мире, который создал отец, он чувствовал себя как рыба в воде.
Томас стал ему почти сыном, таким сыном, каким Пер стать отказывался. Сыном-продолжателем, хотя Джерри и не знал, что Томас его сын. Но кончилось все это пожаром, двойным убийством и отцеубийством.
Джерри похоронен, зато его внучка Нилла выздоравливает и скоро будет совсем здоровой — в этот солнечный день Пер даже представить себе не мог чего-то другого.
— А ты-то как? — вдруг спросил Герлоф. — Уже начал работать?
— Ищу работу.
— Да? А как же изучение рынка?
— Они меня уволили… сказали, что жульничаю.
Он посмотрел на виллу на другом конце каменоломни. Вендела была там, он знал, хотя и не встречался с ней после того, как ее неделю назад выписали из больницы. Но видел, как к ней приезжала дочь, видел, как она выходила гулять с новой собакой. Маленький терьерчик.
Вилла Курдина была заколочена. Он не видел их после Вальпургиевой ночи, но на Иванов день они приедут.
А Макс Ларссон?
Поваренная книга должна выйти в августе. Он уже вовсю занялся рекламой. Несколько раз мелькал в телепрограммах — рассказывал, какой здоровый образ жизни он ведет и как правильно питается.
Но на вилле у каменоломни он ни разу не появлялся.
Йон Хагман что-то крикнул снизу и помахал рукой. Что-то они там нашли.
— Что там? Кости?
— Нет… не кости, а вот что: камень.
— Камень?
— Отшлифованный камень. Хочешь поглядеть?
— Конечно…
Йеспер и Йон стали выкладывать на край выкопанной ими ямы небольшие куски камня, один за другим. Камни были красные, это был самый ценный сорт известняка, и к тому же гладко отшлифованные.
Йон набрал с десяток таких камней в тачку. Когда он привез камни в сад, Герлоф вытянул шею — ему тоже хотелось посмотреть.
— Похоже на скульптуру, — сказал он. — Разбитую скульптуру. Возьми вот это. Он протянул Перу одеяло.
Пер постелил одеяло на траву, встал на колени и стал раскладывать камни. Некоторые совпадали. Он перекладывал куски камня, как пазл, пытаясь понять, что они должны были изображать.
— Что это? Обелиск?
Герлоф покачал головой.
— Ракета, — сказал он. — Космическая ракета.
Теперь и Пер увидел. Стреловидный корпус, стабилизаторы… все это было тщательно, любовно отполировано, и камень выбран с необычно красивой текстурой.
— Значит, Генри Форс вытесал из камня модель ракеты? Для того и ходил каждый день в каменоломню?
— Похоже на то.
— Зачем?
— В последнее время работы не было — заказчики исчезли. А когда он почти уже закончил скульптуру, пришел его сын и разбил ее. По неловкости.
— Разбил? Откуда вы знаете?
— Читал, — коротко ответил Герлоф.
Пер осторожно положил обломки ракеты на одеяло.
— Ну что, продолжать? — крикнул уже успевший спуститься вниз Йон.
— Не надо, — сказал Герлоф. — Мне все понятно, спасибо, Йон. А бедняга Ян-Эрик лежит тоже где-то там, поглубже…
— Если его не забрали эльфы, — тихо сказал Пер. Он вспомнил мальчика, встреченного им в альваре.
— Тоже может быть… — согласился Герлоф. — Во всяком случае, лучше оставить его в покое.
Пер зажмурился и приложил руку к полированным осколкам. Они были теплыми и казались живыми.
Потом встал и побросал в огонь гриля все оставшиеся контракты, в том числе и контракт Регины — Марии Свенссон.
Огонь постепенно догорел. В воздухе порхали черные, с огненной каемкой, бабочки сгоревшей бумаги.
Пер взял один из камней.